Истории приграничья. К.Ф. О'Берон

Пуще всего на свете охота!

      Брата поддержала сестра, Рунка. Не вставая, ужалила пограничника:

      – Стоишь тута, хорохоришься, а ведь енто ты нас сюды завёл! А таперича шо? Сгноить желашь?!

      – Верно! Так его! – раздались с разных сторон одобрительные возгласы.

      – Да он нас пужает! – встал и Яушт. – В гузно его! Решим, кого в жертву принесть – и уцелеем. Я тако мыслю: сопливца на ножи! Или мать яго!

      – Дитятю жаль, – ответил Руян. – Лучше старика, Ртища. Он своё пожил, пора и к богам.

      – А чиво не супружницу твою?! – взвился Савер, защищая отца.

      – Её-то пошто? Она баба справная, – удивился Руян.

      Забыв обо всём, переселенцы принялись ругаться, определяя, кому придётся умереть ради общего спасения. Их резкие сухие голоса звучали в тумане, точно выклики злых духов.

      – Ма-алчать! – оборвал спор Каркси. – Никто… слышьте? Никто не посмеет творить волю демона! И́наче…

      – А чивой-то ты сделашь? – вызывающе спросил Лиур, шагнув к нему.

      – А ты попытай, – пригласил десятник.

      Он неторопливым, точно случайным движением положил ладонь на рукоять длинного кинжала, который выхватывался быстрее меча и которым сподручней было орудовать накоротке.

      – Бей его! – сжимая нож, сбоку к воину кинулся Руян.

      Лезвие блеснуло, устремляясь к животу Каркси. Остановилось, не достигнув цели. После нож полетел на землю, выпав из разжавшихся пальцев хозяина.

      Десятник рванул на себя кинжал, высвобождая из тела. Ловко перекинул в левую руку, правой быстро вынул меч.

      – Ну, кто ещё?!

      Желающих не нашлось. Запах крови и страшные стоны умирающего остудили пыл селян. Бабы завыли, вскочившие мужики, в которых страх боролся со злобой, понуро стояли.

      – Не слухайте посулов рыжего облуда, – убедившись, что желающих помериться с ним силой нет, Каркси вернул меч в ножны, вытер кинжал о штанину. – Духи нечистые завсегда солгут. Коли спасёмся – токмо сами да промыслом богов. Нет…

      Кинжал отправился на место. Десятник демонстративно повернулся к людям спиной:

      – В путь!

      Хоть ратник и показывал переселенцам, что не боится их, всё же держался настороже. Доро́гой внимательно следил, не приближается ли кто сзади. На очередном привале отошёл в сторонку и улёгся, укрывшись в тумане.

      В сон провалился сразу.

      Как и прежде, рыжий восседал на камнях, будто кочет на насесте. Завидев Каркси, радостно замахал рукой:

      – А вот и мой дорогой воитель! Сегодня он лихо прикончил деревенщину! Ах, какой мастерский удар!

      Десятник, не отвечая, топтался на месте.

      Соскочив на землю, рыжий сам двинулся к нему, хромая и раскачиваясь.

      – Дуб, а Дуб! Ну, не мучь ни себя, ни людей! Определи жертву, скажи слова. И всё – ты на воле!.. Знаешь, время в узилище не движется. Освободитесь – выйдете в тот же миг, что вошли. А нет – будете торчать тут, покуда кости не рассыплются в прах.

      – Отгребись, – Каркси шагнул навстречу.

      – Неотёсан