Выход на «бис». Александр Плетнёв

над местом, посмотреть.

      Океан рисовал на своей беспокойной поверхности длинные пенные полосы, вытянутые, влекомые по ветру. Жирное масляное пятно, образовавшееся на месте катастрофы, стало расползаться – его было видно издалека.

      Уже ближе примечали и немногочисленные всплывшие обломки – унылое и безжалостное свидетельство гибели нескольких десятков человек[66].

      Борттехник, выглядывая в приоткрытую дверь, словно уловил возникшее общее настроение и молчаливую паузу, проговорив по внутренней связи:

      – Нам ли переживать за фашистов…

      – А фашистов ли? Ты веришь, что…

      – С «Москвы» опять лампой морзянят, – перебил возгласом старшина, кроме всего прочего отвечающий за репетование сигналов с корабля.

      – Что передают?

      – Ща, погодите, строчат сигнальцы, как из пулемёта. Есть, понял. Чёрт! Разматываем лебёдку. Попробуем подцепить что-нибудь из обломков. Приказано.

      – Интересно, и как они там себе это представляют? Нам что, с багром вниз спускаться?

      – Я вижу! – воскликнул борттехник. – Там кто-то есть! Шевелится. Выживший.

      – Опа-на! Пленный супостат?! Будем брать? Вадим Иваныч, у тебя пистоль наготове?

      Круги на воде

      – Право на борт. Возвращаемся на прежний курс. Снизить до двенадцати.

      Всё ещё сохраняя инерцию 18-узлового хода, крейсер при перекладке ощутимо кренился. По завершении коордонаты, после положенных и сопутствующих «Отводить», «Одерживать», «Прямо», рулевой громко подтвердил:

      – На румбе 340 градусов.

      Приближающийся вертолёт исчез из поля зрения, забегая за корму – крейсер будто специально поставлял полётную палубу для посадки.

      – Пойдёмте, что ли, взглянем?.. – предложил Скопин полковнику КГБ, который, кстати, всю эпопею с подлодкой молчком простоял за спиной.

      Из ходовой в ангар надстройки, куда должны были принять «вертушку», – совсем рядом – спуститься тремя трапами ниже, чуть пройти коридором. Пока топали, успели перекинуться «парой фраз», вкрадчивой инициативой особиста:

      – Побили лежачих?..

      – Вы про лёгкость, с какой мы уложили «немца»?

      – Так сказал ваш старший штурманской части.

      – Были бы «лежачие», если бы мы подняли пару заряженных гидробуями и глубинками противолодочных Ка-25. А так… почитай честный выход один на один. Но призна́юсь, не ожидал, что они там, в U-боте, такими прыткими окажутся. Нет, то, что кригсмарине стали первыми применять самонаводящиеся торпеды, это я ещё из курсов помню. Однако британцы в своих хрониках (историю пишут победители) как-то обтекаемо отзывались об их эффективности. Наверное, в силу своей склонности не превозносить противника, – Геннадьич пожал плечами. – Но… наши-то деды-прадеды, даром ли говорили: «немец – вояка серьёзный». Так что хорошо.

      – Хорошо?!

      – Конечно. Будет нам уроком – не так просты аборигены. Поделом. Мобилизует.

      – А что там на ваше об успехах американцев во Второй мировой войне против

66

В реальной истории U-1226 и пропала в 1944 году. Последний контакт с субмариной, из ориентировочного местоположения – 650 км к югу от Исландии, был 23 октября, сообщением о неисправности шноркеля. Больше от неё никаких известий не поступало.