Ювенилия Дюбуа. Николай Александрович Гиливеря

скидывают всевозможный брак, который уже нельзя продать. Его складывают в эти зелёные гробы, а когда они заполняются, то просто руки уносят сокровища в общий уголок, где бедолаги стоят и с ними ничего не делают. Так что, своего рода я – герой, который спасает экземпляры, латает их и с удовольствием читает.

      Spizdit` тут также просто, как и не красть. Охрана на пропускном пункте шманает сумки, вот только смотрят блюстители порядка основной отдел. Это смешно. Оригинальные ребята выносят товар в дополнительных карманах, трусах сзади, в трусах спереди. Некоторые гении умудряются просто зажать книгу в подмышке под курткой, проще некуда. Здесь воровство – не воровство, а так, премии. Начальник достаточно ушлый, так что hren ты получишь лишнюю монетку за старания. Приходится выживать.

      Девятнадцать часов. Я так и не поел. Один только кофе. Хорошо, что завтра долгожданный выходной. Не дожидаясь развозки и ни с кем не прощаясь, ухожу. Нужно добрести до дома и просто завалиться. Утро вечера, как говорится.

      До метро добираюсь пешком. Нужного троллейбуса не дождаться. На улице удивительно приятная погода. Темно. Ничего не режет глаза. Завтра просплю весь день, а вечером позову В. погулять, если она, конечно, не против.

      Курю перед входом в метро. Хочется ещё немного насладиться таким прекрасным вечером. Пора. Ныряю в распахнутые двери. Спускаюсь. Одному скучно, да и читать нет сил. Втыкаю наушники, самое время послушать что-то новогоднее. Врубаю Ф.С..

      Сажусь в вагон поезда. Двери закрываются, в наушниках начинает играть Let it snow:

      Погода на улице ужасна,

      Но огонь в камине так восхитителен!

      И так как нам некуда пойти,

      Пусть идет снег, пусть идет снег, пусть идет снег!

      Похоже, что снегопад и он не собирается прекращать

      И я принес немного кукурузы для попкорна

      Огни потухают

      Пусть идет снег, пусть идет снег, пусть идет снег!

      Когда мы целуемся на прощание,

      Как мне не хочется выходить в эту метель,

      Но если ты покрепче меня обнимешь,

      Всю дорогу домой мне будет тепло!

      На мгновение перед глазами и в голове темнеет, дыхание сбивается, руки немеют, а в ушах возникает ужасный глухой писк. Становится безумно страшно. Не понимаю, что происходит. Моё сердце ломает грудную клетку. Я умираю?

      Пытаюсь сообразить, где я. Ещё половина пути до следующей станции. Пытаюсь держаться, обратиться к кому-то strёmno. Тут каждый сам по себе, да и что эти люди сделают?

      Проходит вечность. Почти ничего не вижу, в глазах одни колики. Неужели у меня сердечный приступ? Поднимаю руки – всё в порядке.

      Открывается дверь. Я очень мутный, наверно со стороны похож на пьяного. Кое-как волокусь к эскалаторам. Боже, какие они высокие, но идти нету сил. Ещё немного и у меня взорвётся мотор. Я в панике. Что же делать? Поднялся. Лавирую на улицу.

      Свежо, тяну носом воздух. В глазах немного проясняется, вроде получше, но сердце просто обезумело. Умирать не хочется, ведь жизнь только