Дарю тебе небо – Дорога в Вечность. Екатерина Борисовна Митрофанова

живую паутинку шали?

      А что, если… Ну конечно! Мел! Просто взять тонированную бумагу, нарисовать небеса, как и прежде, в технике гризайль, используя сангину и сепию, но добавить несколько штрихов простого белого мела!

      Владу это решение казалось идеальным. И как только он раньше не подумал ни о чём подобном! Несомненно, это открытие. Его, Влада, открытие! Подлинное озарение свыше!

      Влад уже видел внутренним взором это причудливое своеобразное сочетание. Он буквально ощущал всем своим существом, как в создающие эффект старинной фотографии тона сангины с вкраплениями светлой и тёмной сепии плавно вливаются линии белого мела. Тонкие, словно воздушная паутинка шали из пуха оренбургских коз, но, безусловно, одухотворённые, живые.

      Владу сию же минуту захотелось испробовать свою новую задумку на деле. Он чувствовал, что результат окажется потрясающим, и ему не терпелось в этом убедиться. Значит, он всё-таки чувствует небо! Столь же тонко и безраздельно, как и его погибший брат! И вероятно, он, Владислав Озеров, тоже смог бы управлять самолётом – не хуже Стаса, ничуть не хуже, – не случись той миллиарды раз проклятой аварии!

      Расписанная весёлыми цветами пищевых красителей и бережно упакованная в картонную коробку с незатейливой дарственной надписью порция имбирных пряников отлежалась достаточное время, пропиталась ароматизаторами и глазурью как раз к следующему визиту Влада в больницу.

      Влад знал, что Ладе теперь можно было употреблять лишь специальную диетическую еду – жидкие каши, овощные пюре, бульоны. Всё это входило в рацион больничной столовой, так что в этом отношении Влад был спокоен. Но ведь от самой чуточки мягкой сладкой выпечки к чаю наверняка вреда не будет. Тем более что Влад вложил в это угощение лучшую часть своей души. Он решил посоветоваться на эту тему с Ладиным лечащим врачом и, если тот не станет возражать, отдать дожидавшиеся своего часа пряники той единственной, кому они предназначались.

      С шалью из пуха оренбургских коз, с помощью которой Влад так мечтал «отогреть» Ладушку, во всём богатстве смыслов этого слова, дело обстояло куда хуже. Влад досадовал, что ему не удалось закончить вязание к прошлому визиту в больницу, когда его пустили к Ладе в первый раз. Но на этот раз он непременно должен справиться. Он просидел за работой всю ночь, нещадно напрягая единственный видящий глаз, – благо чудесная гибридная линза в разы облегчала зрительные задачи, – и к утру тончайшая, как лёгкая паутинка, но, несомненно, тёплая пуховая шаль была готова.

      Влад вывязал последнюю закрепляющую петлю, внимательно оглядел воздушное изделие, придерживая его на вытянутых руках. Затем очень аккуратно и бережно сложил шаль – сначала вдвое, затем ещё вдвое – и убрал в широкий полиэтиленовый пакет, отдельно от покрытых глазурью ароматных пряников в картонной коробке, для которых заблаговременно был заготовлен другой пакет.

      В больницу поехали, как обычно, вчетвером – Ладины родители и