Охотник на богов. Том 1. А. Райро

кстати, тоже. Но это отдельная история.

      Ладонь обожгло силой Бога Вечной Ярости. Годфред прибавил своё давление к моей руке, и она наконец начала опускаться быстрее. Треть облачного смерча утонула в груди Криса.

      Но дальше – ни в какую!

      Я весь вспотел, пока давил. Капли пота текли не только по вискам и лбу, но даже по носу. Господи, как же тяжело возвращать человеку его душу.

      – Поднажми, Годф, – прошептал я.

      И он поднажал.

      Кожа на моей ладони вспыхнула оранжевым светом, татуировка стрелы адски разболелась, зато это помогло: половина смерча вернулась в тело.

      В эту секунду я увидел, как веки Криса дёрнулись, и он даже чуть шевельнул головой. Я нажал на ладонь ещё, а Годфред добавил. От чудовищного давления запястье скрутило болью, а потом из моей татуировки проступила кровь, но даже тогда я не остановился и надавил ещё.

      Есть!

      Две трети! Две трети души вернулись в тело!

      Под кожей парня снова замерцали световые сосуды, не слишком яркие, но всё же они обозначились. Веки опять дёрнулись, а потом он приоткрыл глаза, совсем немного, но этого ему хватило, чтобы меня увидеть и узнать.

      Взглядом он будто спросил у меня: «Какого хрена ты надо мной маячишь, придурок?».

      Но я продолжал нависать над ним и давить ладонью.

      Осталось совсем чуть-чуть.

      «А теперь последний рывок! – громко прозвучало в моей голове. – Это называется „Рубеж живого“. Надо вбить душу и запечатать в теле. Задействуй вторую руку. Там у тебя теперь тоже есть татуировка, только другая. Это мой личный знак. Ты ведь не только маг-коллекционер, будущий убийца богов, истребитель грувимов, будущий сокрушитель небесных и тёмных тварей, гроза диких племён и земель божественных мутантов, но ты ещё и носитель Бога Вечной Ярости, а это не хухры-мухры, или как там у вас говорят».

      Что он там перечислял насчёт меня, я не понял. Со всем этим предстояло ещё разобраться.

      Передо мной умирал человек – вот что занимало сейчас всё моё внимание.

      Кристобаль продолжал на меня смотреть, чуть приоткрыв веки. Его голова замерла без движения. Сейчас решалась его судьба: жить ему или умереть – кажется, он понял это так же отчетливо, как и я сам.

      – Не надо… – беззвучно прошептал он одними губами.

      Если честно, я даже оторопел.

      Почему «не надо»? Он что, жить не хотел?..

      Наплевав на его «Не надо», я совершил последний рывок. Присоединил вторую руку и вложил всю свою силу.

      На тыльной стороне левой ладони вспыхнула ещё одна татуировка, которой тут не было – я бы такую точно заметил. Из этого я сделал вывод, что она показывается только когда применяется максимальная сила Годфреда. Похоже, это правда был его личный знак, или печать, или герб.

      На коже проявилось изображение чёрной короны с четырьмя острыми зубьями. Прямо во всю тыльную сторону ладони! Каждый зубец короны остриём доходил до сгиба каждого пальца, кроме большого.

      Выглядело это впечатляюще.

      «Рубеж живого» был пройден. Обе руки вдавили