Кем и как любима Тамара Зотова. Алексей Владимирович Июнин

накинутой джинсовой ветровке с крупным флагом Швеции, вышитым шелковыми нитками, на плече болтается мешковатый рюкзачок. Второй – сосредоточенный шатен, одетый к заправленную в брюки белую рубашку. Егор Кошкин и её сын Ваня Спасибов. Оба вошли в дверь Почты России.

      У Евгении заколотилось сердечко, она не отрывала взгляда от входа на почту, одной рукой придерживая сумочку, второй прижимая к груди, спрятанный под одеждой кулончик-слезинку. Сейчас главное не пропустить их, выходящих на улицу и молить Вирааила, что бы он не позволил Ване открыть полученную посылку внутри помещения. Только бы все случилось по её задумке, только бы не сорвалось… Где-то совсем рядом резко прозвучал автомобильный клаксон и женщина завизжала, обратив на себя внимание всех ожидающих на остановке людей. Да, нервы… нервы ни к черту! Евгения постаралась взять себя в руки. Спокойствие, только спокойствие! Эх, если бы только знать, что сейчас происходит за стенами почты. Если бы видеть. Евгения представляла, как её Ваня нетерпеливо выстаивает очередь (ей казалось, что там обязательно должны быть небольшие очереди), как протягивает извещение и паспорт, как хватает присланный из Москвы конверт. Возможно он, порываемый нетерпением, хочет достать письмо прямо внутри помещения. Только бы Егору удалось его отговорить… Только бы…

      Вышли! Они вышли! Евгения судорожно вдохнула. Они вышли, её Ваня что-то объяснял Егору. В его руке был конверт. Егор стал что-то говорить Ивану, но тот отрицательно покачал головой и остановился.

      Вот он, момент! Евгения уже набирала номер своего сына и прикладывала трубку к уху. На другой стороне улицы её сын что-то втолковывал длинноволосому другу, а тот предостерегающе взял Спасибова за рукав. Евгения держала трубку у уха… Гудков не было… Иван и Егор стояли в нескольких шагах от почты. Женщина опять набрала сына и вновь не было гудков… Иногда такое случается – ее телефон немного приглючивает и тормозит с посланием сигнала. «Только не сейчас! – мысленно рычала Евгения, держа трубку у уха и наблюдая за сыном. – Ну давай-же, проклятый телефон! Давай, не тупи!» Евгению пробрал озноб, телефон не посылал звонок, а на её глазах сын уже стал надрывать конверт. Он все-таки не вытерпел! Евгения в отчаянии затрясла телефоном как градусником и – о, слава Вирааилу – сигнал пошёл. Гудок. Гудок. Гудок.

      На той сторону улицы Иван остановил движение рук с конвертом и нехотя полез в карман.

      – Да, мама? – произнёс он, явно недовольный тем, что его отвлекают от важного дела.

      – Сынок, ты идёшь на почту, да?

      – Я уже вышел, мам.

      – Вышел?

      – Да. Я уже вышел из почты.

      – А ты далеко ушёл, сынок?

      – Э… Нет, не далеко. А что?

      – Ой, сынок, забыла тебе сказать, чтобы ты купил открытку. Если ты недалеко ушёл, будь добр, вернись на почту.

      – За открыткой?

      – Она мне очень нужна. Купи, пожалуйста.

      – Мам, на фига тебе открытка? Может тебе ещё и марку купить?