Анонимное общество любителей морских купаний. Владимир Свержин

сделал имя, утверждая, что так называемые мифические существа – единороги, драконы и, в том числе, русалки существовали в реальности. Двенадцать лет он преподавал в Эдинбургском университете, однако пять лет назад получил наследство и уехал на остров Скай, где продолжает исследования. За прошлый год статьи о русалках в газетах встречаются четыре раза, из них три раза они принадлежат Элиоту Маклеоду, еще одна – это дискуссия вокруг статей все того же профессора.

      – Браво, мадемуазель Женевьева, хорошая работа! – довольно кивнула Мари Ле Блан. – Но почему он пишет во дворец?

      – Профессор чудаковат. А кроме того, он истинный представитель клана Маклеодов: числит себя потомком Олафа Черного, короля острова Мэн. Возможно, он искренне считает, что, подобно всем августейшим персонам, имеет неотторжимое право обращаться к его высочеству напрямую, как равный к равному.

      – Действительно, большой оригинал. – Госпожа Ле Блан поглядела на Андре. – Когда он прибывает?

      – Завтра. Он дал телеграмму из Парижа, извинившись, что не прибыл раньше. В Северном море ужасно штормило.

      Граф Тарло задумчиво поднял брови:

      – Вот как? Завтра как раз третий день.

      – Ты думаешь, он имеет какое-то отношение к преступному миру?

      – Представления не имею. Я просто сопоставляю факты и стараюсь найти взаимосвязь между ними. Привычное занятие всякого уважающего себя офицера.

      – Хорошо, нам пока не ясно, что это за профессор. А скажи-ка, пан Владзимеж, у вас в Пажеском Корпусе преподавали английский язык?

      – Да. Я лучше успевал во французском и немецком, однако по-английски говорю вполне пристойно.

      – Вот и отлично. Ты будешь переводчиком при беседах его высочества с этим странным профессором. А при случае – телохранителем, мало ли что у того на уме.

      – Но я никогда…

      – Вопрос решенный, – подытожила Мари Ле Блан. – И потрудитесь своевременно докладывать мне свои соображения.

      Собравшаяся на перроне благородная публика ахнула. Из вагона первого класса вышел человек диковинной породы, вероятно, прежде не виданной в этих южных краях. Его короткие руки поддерживали объемистое чрево, обтянутое белоснежной рубашкой, застегнутой на все пуговицы. Черный смокинг едва сходился на животе, так что казалось, незнакомец придерживает единственную застегнутую пуговицу, чтобы та не оторвалась. Рубаху украшала темно-бордовая элегантная бабочка. Но из кармана смокинга торчал уголок клетчатого, дико безвкусного платка. Бакенбарды отличались таким ярко-рыжим оттенком, что лицо гостя, казалось, объято пламенем. Но главное, что сразило наповал жителей княжества, были мускулистые ноги, торчащие из-под сине-зеленой клетчатой юбки.

      – Э, да он по дороге сюда уже штаны проиграл! – радостно выкрикнул кто-то из местных остроумцев.

      Но диковинный господин даже ухом не повел. Он гордо шел по перрону, широко улыбаясь летнему солнцу. Вслед за ним, будто в опровержение версии о проигранных штанах, катились две