Намек. Архивный шифр. Иван Кузнецов

с одной стороны, ещё не приучились толком хорониться: царствие Александра Второго было либеральным… А с другой стороны, стали ждать от жандармов, от любого городового чего угодно. Собрания ложи проводились, как обычно, по вечерам; засиживались подолгу. Тимофей Листов вышел на улицу вместе с мастером-секретарём и с кем-то из рядовых мастеров. Ну и получилось, что вышли прямо навстречу жандармскому разъезду. При секретаре были акты собрания. Если бы Листов успел назваться, их бы не арестовали и, определённо, не стали б обыскивать. Разве что свели к отцу – удостоверить личность. А двое других членов ложи были дворяне тоже, но не знатного происхождения. Они ударились в бегство.

      – Побоялись, как бы не обыскали и как бы акты собрания не открыли, что есть такая ложа? – сообразил Николай.

      – Именно! За ними погнались, стреляли. Двое братьев решили во что бы то ни стало прикрыть секретаря, спасти документы. Если я верно понял… знаешь, переспрашивать было неловко… Если я верно понял, у одного из масонов был при себе револьвер, он отстреливался. В общем, патрульные застрелили Листова наповал. А двоим другим удалось убежать невредимыми. Вот этого Листов-отец не может простить масонам.

      – Что убежали и бросили его сына?

      – Скорее того, что втянули в нелепую перестрелку. Игнатий Фёдорович и сам оказался в нелепом положении: полиция его расспрашивала, не мог ли сын примкнуть к террористам. Понимаешь? Тогда это было на уме у них, а не масоны. Но Игнатий Фёдорович не дал показаний. Из гордости. Потом этот самый секретарь ложи приходил лично, рассказал, как было дело. Мол, ваш сын погиб как герой. Но старик убеждён, что он приходил только из-за документов, которые хранились у Тимофея. Хотел выручить документы.

      – И старый Листов не отдал?

      – Выгнал из дому и вслед потребовал, чтоб ноги масонской отныне не ступало в его дом.

      – Они могли бы потом, попозже, залезть и выкрасть. Как мы с вами сейчас лазаем.

      – Невозможно. Я думал об этом. Тайно проникнуть в дом Листова или обманом, а тем более – попасть в покои хозяев, закрытые для гостей, – невозможно. У них тогда было много прислуги, все – из бывших крепостных, очень преданные. Старик строгий хозяин, но заботливый. Это он сам заявил, да и заметно. За таких слуги стоят горой. А ведь надо не просто проникнуть в кабинет, а перерыть его… Ну всё, прощай пока, – заторопился Алексей Кондратьевич, – доброй ночи!

      Николай отправился своей дорогой сквозь Москву, которая теперь неуловимо переменилась для него.

      Отрывок из романа А. Кенича «Ясные звёзды»: В гостях в Новом Свете

      Уже стемнело чёрно-бархатной августовской темнотой, сгустились ароматы цветов и кошеной травы: лужайки тут были выкошены, определённо, сегодняшним утром. Ночные насекомые проносились точно кометы. Весело горели факелы на открытой веранде и в садике, давая много света; выхватывали из темноты краснокирпичные стены особняка, похожего на средневековый замок.

      Никита Ильич сам подошёл к мистеру Моллисону.