Мёд мёртвых. Владимир Романов

словно человек, наконец излечившийся от затяжной опасной болезни. Было темно, повсюду раздавались разные шорохи, уханья, рычания – жуть жуткая, но он уже убедился, что в этом лесу зла ему не причинят. Даже несмотря на непроглядную тьму, идти было легко: корни деревьев не хватали за ноги, ветки не били нещадно по лицу, Иван не спотыкался о муравейники и ямки. Он задумался: не заночевать ли здесь, в безопасности, но отказался от этой мысли: хотелось быстрей как можно дальше уйти от места, в котором прожил всю свою жизнь.

      Уже ближе к рассвету, когда сумерки упивались своей властью, Иван вышел на прогалину, в середине неё выкопал глубокую ямку, похоронил одну из косточек Бурёнки и произнёс пару добрых слов. Ко второй косточке привязал ленту и повесил её на шею, словно амулет. Иван ушёл довольно далеко, усталость постепенно брала над ним верх, и Иван решил, что здесь и заночует. Только он об этом подумал, как сон сразу его и сморил. Проспал наш молодец больше суток. Его одолевала не столько физическая, сколько эмоциональная усталость: стресс, тревоги, волнения и одно очень тяжёлое потрясение – всё разом нахлынуло на него, словно цунами, и свалило в беспробудный, долгий богатырский сон. Когда Иван проснулся, солнце едва показалось над деревьями. Иван подумал, что проспал всего пару часов, но он чувствовал себя полностью отдохнувшим и полным сил. С ветки на него пристально смотрела сова. Иван подумал, что нарушил её покой. «Извини, совушка», – произнёс он на всякий случай, вдруг сова решит ему ответить. Она ответила «Уху» и, грациозно спорхнув с ветки, улетела. На месте, где вчера была закопана косточка, Иван заметил пробившийся росток. «Прощай, Бурёнка», – произнёс Иван и отправился дальше, на северо-восток. Вскоре наш молодец выбрался на опушку. Если он не заблудился, бродя по ночному лесу – он уже в другом государстве. В поле паслась отара, но пастуха нигде не было видно.

      – Где же пастух? – пробормотал озадаченный Иван.

      – А вон там в овраге уже пьяный спит, – проблеяла овечка рядом с ним.

      – Ой, спасибо. Здравствуй. А не подскажешь ли ты, кому принадлежит это царство?

      – Царю Ефиму.

      – И как? Хороший царь? – Иван подумал, что будет некультурно уйти, сразу получив ответ, поэтому он немного побеседовал с овцой, расспросив её об этом царстве и узнав, как побыстрее его пройти, обойдя стороной столицу. Иван и так не планировал задерживаться в соседнем государстве, а когда овца ему поведала, что царь Ефим недавно активно пристрастился к алкоголю и начал спаивать всех в округе – от дворян до крестьян – решил миновать это место как можно быстрее.

      Долго ли, коротко ли шёл Иван, но вышел он наконец, по совету мышки, которую он накормил в лесу остатками сухарей, к большой деревне. Она находилась рядом с торговым трактом – в ней имелась приличная корчма. В неё-то и направился наш молодец.

      – Здравствуйте, люди добрые, – по традиции произнёс Иван, но ему никто не ответил, даже не обратил на него внимания.

      Все присутствующие