Отданная за долги дракону, или Ну ты и попал!. Ева Ардин

чем дверь за ним и Анеллой закрылась.

      – Наверное, всё же устала, – сказала я. – Или сказывается истощение. Зачем вы приказали моей горничной уйти?

      – Потому что хотел поговорить с тобой наедине, – сказал герцог. – Слугам не следовало этого слышать. Но теперь я вижу, что тебе нехорошо. Пожалуй, мы перенесём нашу беседу.

      – Как скажете, – не стала спорить я, пытаясь высвободиться из рук герцога.

      – Я уже говорил, что ты можешь называть меня Районар или Рай, если хочешь, – сказал герцог, отпуская мои плечи.

      – Обращение по имени предполагает близкие отношения, – вырвалось у меня.

      Хотела добавить: «А у нас их нет и никогда не будет…» – но вовремя прикусила язык. Но герцог всё равно нахмурился.

      – Почему ты так думаешь? – спросил он.

      – Думаю что? – уточнила я.

      – Что у нас не будет близких отношений? – Герцог улыбнулся так очаровательно, что у меня аж прошла головная боль, сдавившая виски после «сообщения» Горана. – Ты действительно веришь, что я не смогу соблазнить тебя?

      – А вы собираетесь соблазнять? У меня сложилось впечатление, что через два дня вы просто прикажете мне лечь с вами в постель.

      – Я никогда не принуждал ни одну женщину! – возмутился герцог. Он присел на стул и посмотрел мне в глаза. – У нас ничего не будет без твоего согласия. И перестань мне выкать!

      – Вот об этом я и говорю. Вы не спрашиваете согласия, не интересуетесь моим мнением, а просто приказываете.

      – Но ты ведь уже обращалась ко мне неформально, – заметил герцог. Его голос стал ниже и приобрёл хриплые нотки: – И в доме барона, и совсем недавно, когда мы вместе принимали ванну. Почему снова перешла на официальный тон? Это нелогично.

      – Так женщины часто ведут себя нелогично, – парировала я. – Неужели впервые с таким сталкиваетесь?

      Судя по тому, как герцог с обескураженным видом прикрыл глаза, я была недалека от истины. Это подтвердили и его мысли.

      «Не стоит забывать, что она не получила достойного образования и круг её интересов не выходил дальше вопросов моды и этикета. Что ж, придётся смириться, такая уж она мне досталась…»

      – Давай попробуем начать сначала, Ниниэла? – Герцог, похоже, взял себя в руки и решительно собрался смириться с моей необразованностью и нелогичностью. Плохо то, что он также взял меня за руку и начал нежно поглаживать пальцы.

      – Начнём что? – Я спросила подозрительно, но потом опомнилась и решила поменять тон. А что, если попробовать сыграть на жалости? Герцог хотя бы на словах готов идти мне навстречу: – Поймите, мне очень нелегко принять всё, что произошло. А то, что вы давите, никак не помогает…

      Из глаз сами собой полились слёзы. Похоже, Нини легко могла заплакать – у меня это тоже получалось без труда. Я заморгала мокрыми ресницами и нарисовала на лице вселенскую печаль. По щекам текла солёная влага. Это было неприятно и щекотно, но ради хорошего дела можно и потерпеть.

      Но я недооценила герцога – или просто не привыкла добиваться целей с помощью слёз. То, что он просто сгрёб