Врач. Спаси нашу дочь. Екатерина Ромеро

да еще и отпрыска приволокла, точнее, девочку.

      Хрупкую и темноволосую с россыпью веснушек и большими темными глазами.

      Это ведь могла быть моя дочь, проскользнуло в голове, но я быстро присек эту идею. У меня не может быть детей, а Яна гуляла еще в браке, так какого дьявола я тут осматриваю ее ребенка? Какого черта я должен ей помогать?!

      Не должен, не обязан и запросто могу выкинуть их обеих за пределы своей клиники, да вот только я в отличие от нее клятву давал лечить и помогать людям и ребенок этот… его обследовать надо.

      Салиева почти не смотрела на меня, так только мельком, но мне хватило минуты чтобы оценить ее состояние.

      Старые кеды, поношенные вещи, сама какая-то дерганая, неужто любимый не радует. Продиагностирую ее дочь и пусть катятся на все четыре стороны. Пять лет этой твари не было в моей жизни, пять чертовых лет!

      Думал забыл уже, отболело, вылечилось, но нет.

      Яна как опухоль раковая в сердце мне засела, так сильно, что хоть оперируй самого себя.

      Про мужа вспомнил, так она аж дернулась, сука чертовая, как же я ее ненавижу!

      Чего ко мне приперлась, а не к мужу, пусть проваливает, шлюха, да вот только смолчал при ребенке.

      Девочка смотрела на меня настороженно, точно дикий зверек, но стук ее сердца мне понравился и я тогда я наступил себе на горло вспомнив, что я все же врач.

      ***

      – Сейчас…

      – Не надо. Успокойся.

      Ошалело ищу деньги, но понимаю что у меня их попросту нет.

      – Нет, все нормально. Я найду…

      – Мужу позвони. Пусть добавит или кто там у тебя.

      Больно, словно ножом по сердцу резанул.

      Мужу. Ты же сам мой муж! Хоть и бывший.

      – Позвоню, даже не сомневайся.

      – На. Набирай. У тебя ведь и телефона нормального нет, не так ли, актриса?

      Протягивает мне какой-то крутой мобильный телефон явно последней модели, а мне так паршиво становится. Поднимаю глаза на него и понимаю, что Холодов просто с меня стебеться.

      На его лице играет презрительная ухмылка. Смешно ему, видите ли. Сволочь.

      – У меня есть телефон! Отойди от меня!

      Олег слишком близко, я делаю шаг назад, но в то же момент оказываюсь вжата в дверь спиной. Точно хищник Холодов хватает меня за предплечье, до боли сжимая руку:

      – Почему ты пришла, скажи мне!

      – Я же сказала, не хочу быть тебе должной! Пусти!

      – Посмотри на себя, ходишь в обносках, разве это того стоило, стоило?! Вот она твоя вечная любовь?

      Рычит на меня зверем, а я пугаюсь, но обида сильнее.

      Вырываюсь, он отпускает, а я быстро вытираю слезы. Тяжело дышу, но не покажу ему, какого мне, каково мне было все эти годы!

      – Пусти, больно!

      С силой отталкиваю мужчину от себя, поправляю свитер, задыхаясь в высоком воротнике.

      От прикосновения к Олегу проходит какой-то разряд тока, невольно запах его улавливаю и кружится голова.

      Боже. Если есть стопроцентный дурманящий мужской парфюм, то это он.

      – А твоя любовь вечная?

      Киваю на его блестящее обручальное кольцо. Олег сжимает