Книга вторая. Весна. Распускаясь цветами. Анастасия Щербина

на него.

      – Нет, – он все так же не отрываясь смотрит на меня, – зайдете ко мне в ординаторскую, если будет высокая температура. Хорошо?

      – Хорошо.

      Ого, что за напор. И мне определенно такое нравится.

      Пока он смотрит у другой пациентки швы, я не заметно выхожу из палаты и иду к себе. Хочу принять прохладный душ, может получится сбить температуру без лекарств. Беру полотенце, косметичку и сменную одежду. Выхожу и сталкиваюсь с ним. Он обводит взглядом все мои принадлежности в руках.

      – Куда направляетесь?

      – В душ, – немного смущаюсь, – можно?

      – Можно, но сильно не увлекайтесь, чтобы вас не продуло.

      – Как скажете, – улыбаюсь от его заботы, он отворачивается, но я успеваю заметить ответную улыбку.

      Выхожу из душевой минут через двадцать, купаться с гипсом не так уж и легко. В коридоре тишина, все уже спят. Иду по своему этажу и понимаю, что царапины на руке и животе неприятно щиплют. Нахожу медсестру и прошу ее их обработать.

      – Конечно, пойдем.

      – Я вам наверно доставляю столько хлопот, мне прям неловко. Уже ночь, все спят, одна я брожу здесь.

      Она улыбается:

      – Не больше, чем другие пациенты. Вот так, теперь должно быть полегче.

      Смотрю на живот и руку, правда легче.

      – Спасибо вам огромное!

      Тихо поднимаюсь по ступенькам и иду к своей палате. В коридоре приглушили свет, и я думаю только об одном: как бы не свалиться здесь и не сломать вторую руку. Захожу к себе и замираю, не веря глазам. На тумбочке в банке стоят цветы. Не большой, но красивый букет. Стою и почему-то боюсь двинуться с места. Сейчас ночь и единственный человек, который мог их сюда принести – это он. Вижу рядом с ними записку. Отмираю, кидаю вещи на кровать и быстро беру ее. Читаю текст: «Выздоравливай и улыбайся чаще. Н.» Именно последнее я делаю сейчас. Может мне спуститься вниз и поблагодарить его? Да ну, вдруг кто-то увидит. Сажусь на кровать и трогаю нежные лепестки. Мне никто раньше не дарил цветы. Только сейчас это поняла. Что угодно дарили, но только не цветы. Он первый это сделал и теперь еще больше завладел моими мыслями.

      Меряю температуру, чтобы если спущусь, быть неголословной. На экране высвечивается 37,2. Недостаточно высокая, но да ладно, придумаю что-нибудь. Расчесываю волосы, чтобы хоть немного выглядеть прилично.

      Еще минут десять хожу по палате и собираю свое мужество. Честно, никогда не чувствовала себя так волнительно. Открываю дверь и прислушиваюсь. Тихо. Выхожу и на цыпочках иду к лестнице. Спускаюсь по ней и только сейчас понимаю, что его может и не быть в кабинете. Вдруг операция экстренная или скорая привезла пациента. Буду выглядеть тогда очень глупо, но возвращаться уже поздно. Выглядываю с лестничной клетки в коридор третьего этажа. Никого. Так же тихо иду мимо палат к двери в конце. Когда прохожу мимо сестринской, останавливаюсь, чтобы оттуда снова мне наперерез не вышла медсестра. У них горит свет, и внутри слышаться тихие голоса. Пробегаю быстро, как могу в своем состоянии, и стучусь в заветную дверь.

      – Входите.

      Захожу