Лучшие сказки русских писателей. Александр Пушкин

была стеной железной;

      И у ворот железной той стены

      Двенадцатиголовый змей лежал;

      И из его двенадцати голов

      Всегда шесть спали, шесть не спали, днем

      И ночью по два раза для надзора

      Сменяясь; а в виду ворот железных

      Никто и вдалеке остановиться

      Не смел; змей подымался, и от зуб

      Его уж не было спасенья – он

      Был невредим и только сам себя

      Мог умертвить; чужая ж сила сладить

      С ним никакая не могла. Но конь

      Был осторожен; он подвез Ивана-

      Царевича к горе со стороны,

      Противной ворота́м, в которых змей

      Лежал и караулил; потихоньку

      Иван-царевич в шапке-невидимке

      Подъехал к змею; шесть его голов

      Во все глаза по сторонам глядели,

      Разинув рты, оскалив зубы; шесть

      Других голов на вытянутых шеях

      Лежали на земле, не шевелясь,

      И, сном объятые, храпели. Тут

      Иван-царевич, подтолкнув дубинку,

      Висевшую спокойно на седле,

      Шепнул ей: «Начинай!» Не стала долго

      Дубинка думать, тотчас прыг с седла,

      На змея кинулась и ну его

      По головам и спящим и неспящим

      Гвоздить. Он зашипел, озлился, начал

      Туда, сюда бросаться; а дубинка

      Его себе колотит да колотит;

      Лишь только он одну разинет пасть,

      Чтоб ее схватить – ан нет, прошу

      Не торопиться, уж она

      Ему другую чешет морду; все он

      Двенадцать ртов откроет, чтоб ее

      Поймать, – она по всем его зубам,

      Оскаленным как будто напоказ,

      Гуляет и все зубы чистит; взвыв

      И все носы наморщив, он зажмет

      Все рты и лапами схватить дубинку

      Попробует – она тогда его

      Честит по всем двенадцати затылкам;

      Змей в исступлении, как одурелый,

      Кидался, выл, кувыркался, от злости

      Дышал огнем, грыз землю – всё напрасно!

      Не торопясь, отчетливо, спокойно,

      Без промахов, над ним свою дубинка

      Работу продолжает и его,

      Как на току усердный цеп, молотит;

      Змей наконец озлился так, что начал

      Грызть самого себя и, когти в грудь

      Себе вдруг запустив, рванул так сильно,

      Что разорвался надвое и, с визгом

      На землю грянувшись, издох. Дубинка

      Работу и над мертвым продолжать

      Свою, как над живым, хотела; но

      Иван-царевич ей сказал: «Довольно!»

      И вмиг она, как будто не бывала

      Ни в чем, повисла на седле. Иван-

      Царевич, у ворот коня оставив

      И разостлавши скатерть-самобранку

      У ног его, чтоб мог усталый конь

      Наесться и напиться вдоволь, сам

      Пошел, покрытый шапкой-невидимкой,

      С дубинкою на всякий случай и с яйцом

      В Кощеев замок. Трудновато было

      Карабкаться ему на верх горы;

      Вот, наконец, добрался и до замка

      Кощеева Иван-царевич. Вдруг

      Он слышит, что в саду недалеко

      Играют