Рыцарь в сверкающих доспехах. Джуд Деверо

руки под голову, и улыбался так ангельски, словно наконец представил ей доказательства своего существования. – Был конфискован королевой Елизаветой Первой в 1564 году, когда… – Даглесс осеклась.

      – Продолжай, – тихо велел Николас, уже не улыбаясь.

      – …когда граф был обвинен в государственной измене и приговорен к отсечению головы. Существовали некоторые сомнения в вине Стаффорда, но все расследования были прекращены, когда… – Даглесс понизила голос, – когда за три дня до казни граф был найден мертвым в своей камере. Он как раз писал письмо матери и, очевидно, внезапно скончался от сердечного приступа. Письмо матери… – Она подняла глаза и прошептала: – Письмо матери осталось недописанным…

      Николас молча смотрел в небо, по которому плыли облака.

      – Там не говорится, что стало с моей матерью? – спросил он наконец.

      – Нет. Дальше описывается замок. Оказывается, его так и не достроили. То, что было закончено, пришло в полный упадок после гражданской войны – вашей гражданской войны, не нашей, – потом было восстановлено в 1824 году семейством Джеймс, и… – Она немного помедлила. – И теперь это эксклюзивный отель с двухзвездочным рестораном.

      – Мой дом превратился в кабак? – возмутился Николас. – Мой дом, который должен был стать центром науки и знаний! Он был…

      – Николас, это произошло сотни лет назад. То есть может быть. Неужели не видите? Может, нам удастся снять номера в этом отеле. Все равно что остановиться в вашем доме.

      – И я должен платить за ночлег в собственном доме? – бросил он, презрительно скривив губы.

      Даглесс в отчаянии воздела руки к небу:

      – Ладно, не поедем. Останемся здесь, будем ходить по магазинам следующие двадцать лет, а вы станете проводить все свое время, заставляя владельцев паба каждый день устраивать вам средневековые банкеты.

      – У тебя острый язык.

      – Просто я все вижу в правильном свете, если вы имели в виду именно это.

      – Если не считать мужчин, которые тебя бросают.

      Она попыталась встать, но он поймал ее за руку.

      – Я заплачу, – пообещал он, гладя ее пальцы. – Но ты останешься со мной?

      Даглесс рассерженно выдернула руку.

      – Сделка есть сделка. Я помогу вам узнать все необходимое, с тем чтобы вы смогли обелить имя своего предка.

      – Так теперь я свой собственный предок? – улыбнулся Николас.

      Даглесс бросила на него красноречивый взгляд, давая понять, что могла бы обойтись и без его сарказма, и отправилась в дом, позвонить в Торнуик-Касл. Сначала портье заносчиво заявил, что номера в отеле заказываются за год вперед, но тут в трубке послышался шум, и секунду спустя портье вернулся и пояснил, что, как ни странно, их лучший номер должен через несколько дней освободиться.

      – Согласна! – воскликнула Даглесс, не спрашивая о цене.

      Только повесив трубку, она сообразила, что совсем не удивлена таким совпадением. Похоже, кто-то там, наверху, заботился об исполнении всех ее желаний. Стоило ей захотеть