Рыцарь в сверкающих доспехах. Джуд Деверо

сочувственно посоветовала она, показывая на железную скамью, окруженную низкой каменной оградой. Незнакомец не пошел первым, но покорно последовал за Даглесс через открытую калитку и стал дожидаться, пока она сядет. Но Даглесс подтолкнула его к скамье. Он выглядел слишком бледным и сбитым с толку, чтобы обращать внимание на правила вежливости. – Знаете, вы просто опасны! Немедленно садитесь, а я вызову доктора. Вы нездоровы, – бросила Даглесс. И отвернулась, чтобы идти. Но его следующие слова пригвоздили ее к месту.

      – Думаю, я, наверное, уже мертв, – тихо пробормотал он.

      Даглесс в раздумье уставилась на него. Если он хочет покончить с собой, его нельзя оставлять одного.

      – Почему бы вам не пойти со мной? – мягко спросила она. – Вам необходима помощь.

      Мужчина не тронулся с места.

      – Что это за карета, которая едва не сбила меня?

      Даглесс шагнула к скамье и села. Если он действительно подумывает о самоубийстве, нужно, чтобы кто-то с ним поговорил.

      – Откуда вы? Судя по выговору, англичанин, только такого акцента я никогда не слышала.

      – Я англичанин. Что это за колесница?

      – Ладно, – вздохнула Даглесс. Придется играть по его правилам. – В Англии это называется междугородный автобус. Правда, он шел слишком быстро, но, по моему мнению, единственное, с чем смирились англичане двадцатого века, – это скорость их машин. – Она смешно наморщила нос и покачала головой: – Итак, о чем еще вы не знаете? Самолеты? Поезда? – Она не против ему помочь, но у нее и своих забот полно. – Послушайте, мне действительно пора. Давайте зайдем в дом священника и попросим вызвать доктора, – предложила она, но, помедлив, передумала. – А может, следует позвонить вашей матери?

      Жители деревни, разумеется, должны знать о безумце, который повсюду бегает в панцире и притворяется, будто никогда не видел наручных часов или автобуса.

      – Моя мать? – едва заметно улыбнулся мужчина. – Боюсь, моя мать уже в могиле.

      Может, он потерял память из-за тоски по матери?

      – Простите, – пробормотала Даглесс, смягчившись. – Она умерла недавно?

      Перед тем как ответить, мужчина задумчиво устремил взгляд в небеса.

      – Примерно четыреста лет назад.

      Услышав это, Даглесс стала подниматься.

      – Я сейчас позову кого-нибудь…

      Но он поймал ее за руку и не дал уйти.

      – Я сидел в комнате и писал матери письмо, когда услышал женский плач. В комнате стало темно, голова закружилась, и я очутился рядом с незнакомой женщиной. Этой женщиной оказалась ты.

      Он уставился на нее умоляющими глазами.

      Даглесс подумала, что лучше всего будет оставить этого мужчину одного и уйти. И она бы так и сделала… если бы он не выглядел так божественно.

      – Может, на вас нашло затмение и вы не помните, как оделись и отправились в церковь. Пожалуйста, объясните, где вы живете, чтобы я смогла проводить вас домой.

      – Когда я находился в своей комнате, был год тысяча пятьсот шестьдесят четвертый от Рождества