Лукоморье. Книга Первая. Родион Александрович Вишняков

сделали свой выбор по велению совести.

      Можно приглушить ее деньгами и теплым сухим местом, работая пятидневку, катаясь на купленной в кредит машине от дома до платной парковки, угорая по субботам в ночных клубах или в пивных барах и скапливая деньги на отдых в какой-нибудь Турции два раза в год. Большинство так и поступают, и совесть их спит. Они уже обо всем с ней договорились. Но что будет в итоге, когда в голове впервые встанет вопрос: а что хорошего сделал ты? Не для себя, для других. И окажется, что всю свою жизнь ты провел в пустоте. Именно это, по сложившемуся с юного возраста мнению Соколова, было самым худшим: пустая жизнь, пусть даже наполненная какими-то красивыми и яркими моментами, не оставлявшими после себя ничего.

      Не имея желания приобщаться к одной из официально разрешенных в стране религий, командир, тем не менее, являлся сторонником агностицизма, полагая, что при любом раскладе над всеми сущностями стоит какая-то наивысшая сила. Как ее назвать – Бог, Иисус, Мухаммед, Будда или Кецалькоатль – было делом восьмым, если не тринадцатым. От изменения имени суть не менялась. После смерти, кто бы ни сидел на небесах, спросит с тебя по всей строгости неподкупного закона.

      И, надо отметить, что такую же точку зрения разделяла и Маша. Длинноногая, стройная красавица с густой копной волос, спускающихся ниже пояса. Она всегда была и остается его лучиком солнца, дарящим свет мыслям и тепло душе.

      Они познакомились сразу после школы, повстречав друг друга на дне рождения сестры Николая. И для него тогда весь праздничный вечер как будто перестал существовать. Перед глазами стояла только очаровательная улыбка незнакомки и ее большущие, по-детски наивные глаза. И тогда же в голове возникла простая и неожиданная мысль: «Эта девчонка будет моей».

      Время, как водится, расставило в дальнейшем все по своим местам, полностью подтвердив правильность сделанного Соколовым выбора.

      – Все насмотреться не можешь?

      Соколов оторвал взгляд от бинокля и, повернув голову, увидел вернувшегося Крикунова. Старший помощник был уже гладко выбрит и не по уставу держал в руках кружку дымящегося горячего кофе.

      – Есть такое.

      – Хорошо, когда дома тебя ждут и любят. Как там в одной песне поется? – Крикунов фальшиво промычал трудно угадываемую мелодию. – А, ладно, слов тоже не помню. Но было там про моряка, возвращающегося домой… – Он бросил взгляд на все быстрее приближающийся берег. – Матерь божья!

      Соколов изумленно посмотрел на офицера, а потом – в сторону береговой линии.

      – Что за черт?! – только и смог выдохнуть он.

      На берегу в полный рост расцветал чернеющий в светлом утреннем небе гриб мощного взрыва. Через мгновение после расползания серого купола шапки до команды корабля донесся звук взрыва.

      Территория ракетного полигона Ненокса. Что там они испытывают сейчас, и что у них могло произойти? А рядом, в каких-то тридцати-сорока километрах Северодвинск. Там Маша и Славка!

      – Связь с базой!

      – Слушаюсь! –