Оберег из Сычигорья. Сергей Фрейнд

горожанина подвергали ритуалу разоблачения. Стражник макал в чан ветки яблони и опрыскивал проверяемых. Несколько секунд ожидания и пропуск. Простая на вид процедура требовала долгой подготовки. В чане содержалась особо прокипячённая и приправленная зельем жидкость, которая при соприкосновении с завороженным пенилась черной пеной. Зелье варил зельевариус Шорох с двумя помощниками из числа лучших лекарей города. Примечательно, что среди них не было Плантажа. Но эту примечательность не примечала клиентура самовлюблённого лекаря, свято веря в его эликсиры молодости и не загружающая себя вопросами, почему лучшего, по мнению самого Плантажа, лекаря баронства не приглашают на такое сложное зельеварение.

      Второй поток предназначался иногородним. Наблюдательный Тацит успел сосчитать, что перед ними было двенадцать человек. Из-за медленной Фелиции компания подошла последней, позади них никого не оказалось.

      – Смотрите-ка, они многих не пускают, – заволновалась Люция, обратив внимание, что большая часть людей из соседнего потока шли обратно.

      – Стали досматривать нашу очередь, – разглядел движение Тацит.

      Из ворот выбежал худой человек невысокого роста и начал носиться туда-сюда. Он подбегал к желающим попасть в город, задавал вопросы и, часто не дожидаясь ответа, громко хохотал, возвращаясь к стражникам. До конца очереди доносились его приказы «сюда брызни! и сюда!», усиленно не замечаемые стражей. Тогда молодой человек сердился, топал ножкой и убегал в сторону, присаживаясь на камень. Он был похож на обидевшегося ребёнка, чьи родители спрятали любимую игрушку. Через мгновение молодой человек вскакивал, возвращался назад и всё начиналось по новой.

      – Здесь тоже не пропускают, – растерянно произнесла Люция.

      Первые шесть человек, стоящих с ними в одной очереди, возвращались назад. Похоже, именно этот суетливый юноша белого рода не пропускал людей в город. Если в соседней очереди были те, кто попадал внутрь, то в потоке, где стояла Люция, всем отказывали. Было отчего расстроиться.

      Когда ещё троих желающих не пустили в город из ворот вышел крупный мужчина. Судя по доспехам и одежде, местный воевода. Он жестом подозвал бойкого юношу и с недовольным видом скрылся обратно.

      Вечер у барда озадачил Гидона с Мортусом. Прилежные агенты выполнили приказание и не отступали от книгочея ни на шаг. Но вернувшись, отказались: «Пошлите на войну, на игрища, четвертуйте на месте, нам всё равно. Лучше смерть, чем позор!» Пурелий в конец вымотал стражников. Книгочей верно просчитал задумку, что Гидон с Мортусом захотят проследить его связь с причиноведом. Поэтому раскавардачил бедных агентов так, что отбил всякое желание слежки.

      – Что вы теперь думаете о Пурелии, воевода? – улыбнулся Мортус.

      – Соглашусь, он не так прост. Но ничего, есть у меня одна задумка.

      – У меня тоже.

      Друзья обсудили дальнейшие шаги и остались довольны. Но тут появился Плантаж с отчётом. Лекарь в красках рассказал о выходках Пурелия.