Тени Инкорке. Август Лок

кровать среди великого множества нетронутых пером фолиантов. Хотелось лежать вот так, раскинувшись морской звездой, покачиваясь вместе с мягкой постелью и думать, думать, думать.

      Я почти провалился в мягкую дремоту, когда от входа раздалось ехидное хмыканье, намекая, что время отдыха еще не пришло. Август Лок, неслышно материализовавшийся в дверном проеме, уставился на меня с легкой укоризной и насмешкой, как на котенка, размотавшего по полу полную корзинку вязальных клубков.

      – Развлекаешься?

      – Хотел почитать.

      – И как, почитал? Я приготовил ужин и готов поговорить о работе за бокалом вина.

      Хозяин дома с нескрываемым удовольствием полюбовался моим перекошенным лицом и добавил:

      – На этот раз без яда.

      Про тот раз я спрашивать не рискнул, похвалив себя за осторожность. Жив и ладно. Какая теперь разница?

      Ужин проходил все в той же гостиной за массивным столом с мраморной столешницей. Август Лок оказался великолепным поваром, грудинка таяла на языке, а букет незнакомых специй раскрывался по одной, создавая во рту фейерверк вкусов. Вино, густое и терпкое, с непривычки пьянило не хуже храмовой водки, но признаваться в неопытности, а тем более отказываться, не хотелось. Поэтому пил я, если это вообще можно так назвать, едва смачивая язык. С каждой каплей, пламенным солнцем стекающей по горлу, тревоги таяли и бледнели, уступая покою и умиротворенности. Еще немного, и я бы совсем потерял интерес к делам насущным. Пришлось отставить бокал подальше. Лок молчал, наслаждаясь едой и вином, и я, пользуясь хозяйским благодушием, решил удовлетворить свое любопытство.

      – Почему стеллаж в моей комнате забит пустыми книгами?

      Начальник отложил вилку и вздохнул.

      – Из всех странностей моего дома тебя больше всего интересует это? Ну ладно. – Он вытер и без того чистые пальцы белоснежной салфеткой и сложил руки в замок. – Книги в твоей комнате пустые, потому что их еще не написали.

      – Они волшебные? – Я понизил голос.

      – Скорее нет, чем да. Это не имеет значения, для тебя, по крайней мере. Ты убедишься, насколько они обычные, когда начнешь в них писать. Почерк у тебя разборчивый?

      – Когда стараюсь.

      – Значит, будешь стараться.

      – Так вам нужен личный летописец?

      Кое-что начало проясняться. Многие дворяне, дожив до определенного, чаще всего преклонного, возраста, обнаруживали в себе тягу к написанию мемуаров. То ли память начинала подводить, то ли хотелось похвастаться бурной молодостью и бессмертными подвигами (выдуманными или настоящими), но природное косноязычие и врожденная лень вынуждали их нанимать летописцев.

      – Нет, помощник. Хм. Кажется, я это уже говорил.

      – Но помощник – это очень расплывчатое понятие!

      – Это еще и очень расплывчатая должность.

      Лок покачал в руке бокал.

      – Попробую объяснить. Видишь ли, я риелтор.

      – Кто? –