Комсомолец-4 и мамочки. Повести и рассказы о любви. Вадим Андреев

лекции я смачно потянулся и издал что-то типа победного стона. И спохватился, когда рядом услышал смех.

      – Устал? – участливо спросила соседка приятным голосом.

      – Есть немного, – признался я грустно. – Да и кушать хочется, страсть как. Надо где-то что-то купить…

      – Пошли, я тебя чаем напою, – перебила она меня и поднялась с места. – А то так внимательно слушал и писал лекцию, что на самом деле помрешь с голоду.

      Мы прошли по коридору второго этажа здания, куда нас вывела боковая дверь, и зашли в кабинет с табличкой «Зав. кафедрой». Как-то томно стало «под ложечкой», и этот взгляд на табличку спутница заметила. Она махнула на низкий журнальный столик около небольшого кожаного дивана.

      – Не стесняйся, хозяйка кабинета в отпуске. Располагайся. Я сейчас.

      Она вышла за внутреннюю дверь и вернулась через некоторое время с подносом с пирожками, печеньем, конфетами и чайными принадлежностями. Установив всё это на столик, она еще раз сходила за дверь и вернулась с кипящим ароматным чайником.

      – Ты ешь, ешь, – улыбнулась она на мой голодный взгляд. – Ну, правда, не стесняйся. Это всё можешь съесть, – я не голодная совсем. Хотя…

      Но ее последнее слово я, набивая рот, уже не понял и почти не расслышал.

      Когда первый звериный голод стад отступать на второй план и скорость поглощения съестного стала уменьшаться, я взглянул на нее и мне стало стыдно. Я отодвинул от себя почти пустой поднос, но она со смехом снова его пододвинула.

      – Да не стесняйся ты. Хозяйка в отпуске, а всё это ей не нужно. По возвращении она всё выкинет.

      Когда я съел практически всё (кроме конфет), то откинулся на спинку дивана, а она убрала поднос с посудой на большой письменный стол и подсела ко мне на диван.

      – Наелся? Доволен? – спросила и погладила меня по животу.

      Я сидел, глотая ртом воздух после быстрого поглощения еды.

      – Да, спасибо, от смерти спасли, – улыбнулся я. – Извините, если это не приглядно выглядело, но в перерыв не успел сбегать за пирожками и потому сейчас был готов съесть целую гору.

      – Не извиняйся. Я спросила для того, чтобы понять, понимаешь ли ты, как может быть голоден человек. Теперь вижу, что понимаешь. Ведь помимо еды голод может быть разный…

      И, продолжая гладить меня по животу, ее рука стала пускаться всё ниже и ниже. Мою попытку оторваться от спинки дивана, она прервала, толкнув меня на прежнее место на диване весьма решительно и сильно.

      – Отдыхай, – и я только теперь заметил, что она в форменном халате лаборанта, под которым я не нашел взглядом ее черное платье, которое на ней было надето в аудитории. – Может быть ты хочешь, чтобы я тебя покормила еще?

      – Не… не… не понял. Я уже не голоден, – я не блеял в ответ, я просто не понял ее.

      – Давай я покормлю тебя грудью. Хочешь?

      Теперь до меня начинало доходить, что происходит. Ранее я не обратил внимание на щелчок дверного замка на входе, но теперь его явственно вспомнил. В принципе, мне ничего