Комсомолец-4 и мамочки. Повести и рассказы о любви. Вадим Андреев

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -

      – Добрый день. Меня звать Полина Федоровна. Доцент, кандидат наук, ведущий преподаватель этой кафедры. Я буду не только читать вам лекции по этому предмету, но и вести занятия и практику.

      Я сознательно прятался сам и прятал лицо за спинами своих однокурсников. И встал во весь рост и посмотрел ей в лицо только тогда, когда она назвала меня во время переклички.

      – Вы можете меня звать, как и все в этом городе, – Гусар, – и поклонился весьма галантно.

      Она смотрела на меня почти не мигая. Сокурсники, думая, что я переборщил со своим представлением, шикали на меня со всех сторон.

      – Садитесь, Гу-сар. Зайдете ко мне после занятий.

      На перемене народ напал на меня, запугивая небесными карами за дерзость с самой строгой и жестокой преподавательницей вуза. А для меня она была только «давательницей», какой мы друг друга и знали год назад.

      После занятий с глазу на глаз мне был только назван адрес и время встречи.

      Когда я прибыл, то оказалось, что это адрес ее квартиры. После звонка в дверь она провела меня в кабинет и села за стол.

      – Кто и что знает о наших бывших отношениях? – без приветствия, вступления и предложения присесть спросила Пофиг.

      – Никто. А должны были? – я спокойно сел на стул напротив нее без предложения. – Ни для кого это не надо знать. И почему отношения должны быть бывшими?

      – Поговори мне, – вспыхнула дама. – Я тебе такие отметки поставлю, что вылетишь из вуза за милое дело.

      – И зачем? – я встал о обошел стол и приблизился к ней.

      Пофиг молчала. Я погладил ее по волосам.

      – Не трогай меня, – вздрогнув, произнесла она каким-то загробным голосом.

      Но я подхватил ее на руки и понес на кожаный диван напротив стола. Но потом передумал и уложил ее лицом на ее же рабочий стол.

      – А помнишь, как мы хотели найти там на даче такой большой и крепкий стол? –спросил я, задирая ей юбку, но она молчала и не шевелилась.

      Я содрал трусы с ее опущенных вниз со стола ног и шлепнул по ягодице открытой ладонью. Задранная почти на голову юбка не мешала приставить послюнявленную головку члена к ее п**де.

      Рывок вперед, – и я уже в глубине тела. Пофиг молчала, но не проявила никакого сопротивления от начала до конца. Снова рывок вперед… Вот не люблю я сухой секс, чертовски трудно пройти дистанцию, некомфортно и даже временами больно. Но я делаю еще рывок вперед. И застываю.

      – Что ты сказал сегодня однокурсникам? – спокойным голосом спросила из-под меня Пофиг.

      – А ничего не сказал. Махнул рукой и сказал, что всё само собой рассосется со временем. И пошел в буфет.

      – И они это приняли за ответ? – она немного выставила ягодицы в моем направлении. – Такого быть не может.

      – Они меня слишком давно знают, чтобы что-то выспрашивать или как-то предсказывать и объяснять мои действия. Потому меня нисколько не волнует, что они подумают.

      – Это волнует меня, – я почувствовал, как замершую во влагалище