Пленница шейха. Рокси Нокс

плечо:

      – Алин, ты плачешь, что ли?

      – Костюм порвался, швы разъехались.

      – Это потому, что ты не хотела выступать перед арабами.

      – Я просто говорила, что это странно! – возражаю с жаром.

      – Спроси у Надежды Алексеевны, может, у неё есть запасной костюм?

      Встаю с коврика и подхожу к тренеру. Объясняю, что случилось, но выхватываю порцию недовольства.

      – Ты взвешивалась сегодня? – спрашивает она строго.

      – Д-да, – меня бросает в холодный пот.

      – И что?

      – Всего двести грамм прибавила.

      – Иди, худей.

      – Но это нереально!

      – Все, Алиева, ты меня достала. У нас есть купальники. Но в них нельзя выходить перед правоверными мужчинами. Только шаровары, а их сшили ровно столько, сколько вас. То есть десять. Нефиг было жрать, что попало.

      – Но что мне делать?

      – Будешь сидеть в зале!

      Ухожу в гримёрку, стараясь не разрыдаться. Приехать на выступление и просидеть на скамейке, наблюдая за девочками, что может быть хуже для спортсмена с высокими амбициями? Я привыкла быть лучшей, быть первой. Кто-то намеренно избавился от меня! В спорте, если ты спустилась с пьедестала, то туда уже трудно подняться снова.

      Даже сейчас я себя чувствую ужасно, потому что девушки репетируют в зале, а я сижу в одиночестве. Я подвела маму, тренера и себя. И ничего нельзя сделать.

      Со злостью срываю с себя порванные шаровары и переодеваюсь в сарафан.

      Выхожу в зал и сажусь на бархатный стул.

      Девочки такие довольные, улыбка не сходит с их лица.

      А я сижу и хлюпаю покрасневшим носом.

      И снова мне кажется, будто кто-то меня разглядывает. Странное ощущение.

      Может, камеры повсюду натыканы? Скорее всего.

      После репетиции у нас оставалось полтора свободных часа. Надежда Алексеевна повела нас в ресторан, который находится в этом же здании.

      Мы с Окси сели за отдельный столик и принялись изучать меню. Несмотря на то, что в моём желудке шаром покати, я не буду есть. Двести лишних грамм. Это ужасно.

      Заказываю себе унылый салат из листьев и воду.

      – Мда, беда, – тянет Оксана, наворачивая ароматную баранину.

      Я не люблю баранину, но сейчас глотаю слюнки. А тренер посматривает за мной сурово, мол, попробуй только обожрись. Хотя мне терять уже нечего! Всё равно остаюсь сегодня не у дел.

      – Будешь? – Окси подаёт мне вилку с куском мяса.

      Мотаю головой. Не буду.

      – Точно?

      – Окси, прошу тебя! Доедай быстрее, и пусть твою тарелку уносят.

      Свой салат я уже съела, воду выпила и теперь исподтишка разглядывала немногочисленных посетителей ресторана.

      Какая-то женщина в парандже отправляет кусочки еды прямо себе под покрывало.

      Господи, неудобно, наверное, так есть. Выглядит не очень. Как будто очень голодная спортсменка на диете украдкой точит запрещенную еду.

      – Шейх Амир аль-Хадид спонсор нашей поездки, – говорит Оксана. – Я слышала разговор тренера.

      Упоминание этого имени почему-то не