Последний выключает свет. Алекс Дарич

чтобы изловить то, что действительно хочет сбежать, или тех, кто пытается что-то вынести.

      – Экзосканеры и генераторы ноль-поля, – понимающе кивнул я. – Тогда зачем же вы пытаетесь вывести меня отсюда, доктор Дворжак?

      – Кто сказал? – он криво усмехнулся, бросив на меня беглый взгляд.

      – А, так мы просто идём… куда?

      – Допустим, на обед. Ты ведь голоден?

      Я задумался, заметил ли он реакцию тифона на близость источника питания… то есть людей. Людей, которых по каким-то неясным мне причинам не оказалось в списке исключений – так теперь работает мой поводок? Возможно, это была проверка. Мне казалось я неплохо контролирую внешние проявления своих реакций, но что я теперь понимал в самоконтроле.

      – Уже и не надеялся, что кто-то спросит, – решил я брать, что дают.

      Как выяснилось через ещё две поездки в лифте и один полный любопытных взглядов переход по куда более оживлённой части уже другого сектора, шли мы всё это время в личные апартаменты Дворжака, где на обед давали порцию переработанной экзо в сердце.

      Я поморщился, одёргивая безрукавку.

      Неприятно, но терпимо.

      Терзавший меня холод отступил сразу же, коралл теперь ощущался спокойным ровным теплом за рёбрами.

      И, наверное, лучше уж так, чем положенные экзооболочкам брикеты Т-пайков, в которых, как мы выяснили опытным путём по дороге сюда, тифон упорно не признавал ни источник энергии, ни хотя бы твёрдое топливо. Как вариант, их можно было растворять в специальном субстрате, а полученную смесь пить. Она ничем не пахла, но на вкус и по ощущениям задала моему органическому мозгу трёпку, уж кто бы сомневался. Мне даже толком сравнить не с чем было, но весь генетический опыт человеческой ДНК в моей конфигурации убеждал, что я пытаюсь совершить самоубийство. Скажем так, по большей части эта дрянь была более-менее жидкой, и на этом её положительные физические свойства заканчивались. Я честно залил в себя целых два глотка, но вот удерживать их внутри не стал и пытаться.

      – Я хочу, чтобы ты кое-что увидел, – сказал мне Дворжак, убирая инъектор в ящик стола. – Нет, не так. Ты должен кое-что увидеть.

      В его кабинете не было окон, всю площадь стен занимали крупные светло-серые панели. Тут вообще было много серого цвета, то ли из соображений практичности, то ли ещё по какой-то причине. Единственным цветовым пятном выделялись несколько красных кресел в центре, расставленных вокруг низкого стола с круглой прозрачной крышкой. Массивный письменный стол из тёмного дерева и несколько стеллажей со сферами памяти и капсулами экзосплайсов в заполненных контактной жидкостью контейнерах завершали интерьер.

      – Присядь, – кивнул Дворжак в сторону кресел и снял со стеллажа один из контейнеров.

      Как только я сел, несколько панелей на стене напротив пропали, а в образовавшемся провале развернулась ещё одна комната. Я выпрямил спину, невольно подавшись вперёд. Открывшееся в просвете между оставшимися на своих местах панелями пространство было наполнено красками