Без крыльев. Людмила Миловацкая

лабораторию. Теперь это целый институт со сложнейшей инфраструктурой – Институт Высоких Энергий.

      – Жаль, что Мэйрону так и не удалось воссоздать Фонтан Грез. Его Универсальный канал связи, безусловно, уникальное изобретение, но его возможности не идут ни в какое сравнение с прежним сооружением, – посетовала Милиока.

      – Был ли Фонтан рукотворным сооружением? Был ли он, вообще, тем, чем казался всем нам? Кем на самом деле были его «Жрецы»? Откуда они пришли, куда делись и где пребывают сейчас?

      – Вряд ли мы когда-нибудь узнаем об этом. Странно, что долгое время о существовании Фонтана почти не вспоминали и вдруг такой бум.

      – Насколько я понимаю, ностальгическим воспоминаниям о нем предаются в основном художники. Что ни говори, но это был идеальный источник идей и вдохновения.

      – Для меня лично гораздо более ощутимой потерей оказалось не исчезновение пресловутого Фонтана Грез, а его последствия – изменение электромагнитной решетки Альдеона. Мы утратили огромные возможности, лишились многих удобств… и прежде всего – почти мгновенного перемещения в пространстве. Я никак не могу привыкнуть к новым способам передвижения на транспорте. Тащись теперь… – Лоренс пренебрежительно провел рукой по борту летящего аппарата.

      – Что поделаешь, мы не можем пренебречь приглашением Мэя.

      – Да, он великий конструктор, талантливый инженер, но его одержимость в некоторых вопросах кажется смехотворной.

      – Ты не забыл, что он не только Ведущий Конструктор, но и член Совета Безопасности?

      – Так же, как и я. Для общественной работы существует специально отведенное место и время. У каждого из нас столько дел! Я сократил до минимума время занятий боевыми искусствами, снял себя с соревнований в самый последний момент! Общественные дела не должны мешать творчеству.

      Лоренс взглянул на жену. Она с отстраненным видом смотрела на проплывающий внизу пейзаж.

      – Почему ты молчишь? Ты не согласна со мной?

      – Не согласна, – спокойно подтвердила Милиока. – Мы не принадлежим себе, потому что это наш выбор. Мы сами взвалили на себя этот груз, и если он стал непосильным для нас, следует честно в этом признаться. Никто не заставит нас делать то, к чему уже нет интереса.

      Лоренс едва удержался от возражения. В последнее время безапелляционность жены, ее прямота стали его раздражать.

      – Если хорошенько подумать, часть прежних традиций не так уж глупа. Творческому человеку, Мастеру, следует жить одному, хотя бы время от времени.

      «Я был абсолютно самодостаточен. Мне было подвластно все: косная природа, стихии, течение времени. – Сердце отозвалось на эти мысли странной, сладкой болью. – Покой. Свобода. Могущество. Совершенство. Одиночество… Что еще нужно для творческой личности?»

      Лоренс в смятении посмотрел на Милиоку и в тысячный раз удивился: «Она все так же непреодолимо притягательна для меня! Почему?! Черты ее