Ворлок из Гардарики. Владислав Русанов

в уши, подобно деревянному костылю в днище дреки.

      Гад награды княжьи

      Ради копит жадности.

      Злато, злобой свитое,

      Злыднем отыграется.

      Кровью круг очерченный

      Крест скрепил – не вырваться.

      Клен клинка спеленатый

      Клеткой золоченою.

      Из каждой капельки крови ударил вверх луч, чистый и прозрачный, как адамант. И такой же прочный, в чем смог убедиться кинувшийся на окруживший его частокол Ингольв.

      – Что ты делаешь, Асвард?

      – Ухожу, – насмешливо бросил ворлок.

      – А я? А золото?

      – Глупый вопрос, хевдинг. Ты останешься здесь. Вместе с этим бесполезным барахлом. – Острым носком сапога Асвард подбросил жалобно зазвеневший кубок.

      – Не бросай меня, Асвард! Мой отец звал тебя сыном!

      – Он ошибался.

      – Я всю жизнь считал тебя братом.

      – Братом? Меня? – Ворлок едко рассмеялся. – Дохлого, слабогрудого сына рабыни? Ты терпел меня, ибо я был кривым зеркалом, выгодно оттенявшим твою доблесть, хевдинг. Твою удаль и удачу.

      – Выпусти меня, – в голосе Ингольва уже слышалась скрытая мольба. – Будь человеком.

      – Рад бы, да не могу. А ведь и ты уже не человек. Ты станешь драконом, хевдинг. Золотым драконом, навеки заключенным в незримую клетку. Вот тебе твое сокровище. Можешь жрать его в три горла!

      Ингольв с изумлением уставился на свои руки, медленно покрывающиеся золотой чешуей. Меж лопатками свербело, язык уже с трудом выговаривал слова человечьей речи.

      – Отпусти… Пожалуйста…

      – Нет, хевдинг. Если бы не твоя свадьба с Тордис… Что ж, она оплачет тебя, как положено. А там и у меня будет…

      Ворлок не договорил. Всхлипнул горлом и выбежал не оглядываясь.

      Ингольв взревел, ибо он уже не был человеком, расправил перепончатые крылья и ринулся грудью на незримую препону. Потом еще и еще. Болью искупая ошибки прошлого воплощения. Не в силах справиться с волшебным кольцом, взмыл кругами вверх, изрыгая пламя, стеная горестно и жалко своим новым, драконьим зевом.

      Столпившиеся на берегу хирдманы видели дракона, взлетевшего над плоско срезанной вершиной горы, и выбежавшего из пещеры Асварда. Колдун оглянулся, втянул голову в плечи и шагнул вдруг в пропасть. Но не упал, а побежал словно по косогору. Так, будто под ногами его был невидимый, но прочный мост.

      – Скорее! Все на борт! – кричал он на бегу. – Дракон вырвался!!!

      А золотой гад бился в клубах дыма и языках пламени внутри незримой трубы, свивая в кольца длинный хвост, и трубил, кричал в тоске и отчаянии.

      Асвард спрыгнул на черный песок и, спотыкаясь, побежал к линии воды. Добежал, с трудом перевалился через борт и рухнул на четвереньки.

      – Где хевдинг? Гейрмунд? – Кто-то тормошил его, в то время как остальные викинги разбирали весла, переносили рулевую лопасть на нос.

      – Оба мертвы! Мне удалось связать его, но чем быстрее мы уберемся…

      Долго