Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник). Джорджетт Хейер

в субботу вечером, – любезно сказал Ханнасайд.

      – Знаю, только Джайлс говорит, что вы не поверите ни единому слову из моих показаний. Но я убежден в том, что вы не сможете ничего в них опровергнуть. Если у вас есть хоть крупица разума, то не станете и пытаться. Просто арестуете мою сестру, и все тут. Я нахожу ее поведение крайне подозрительным. Более того, девушка, которая заключает помолвку с такой тварью, как Мезурье, заслуживает повешения. Джайлс, что скажешь о нем?

      – Я его почти не знаю. Постарайся не отвлекаться от сути.

      – А я считаю его занудой, – откровенно заявил Кеннет.

      Ханнасайд терпеливо произнес:

      – Можно выслушать показания, которые я не смогу опровергнуть?

      – Простите, я забыл о вас на минутку, – сказал Кеннет и, усевшись на не заваленный бумагами угол письменного стола, поведал с неожиданной выразительностью о своих передвижениях в субботу.

      – Вот и все, – заключил он, сунув руку в карман за обшарпанной пенковой трубкой. – Моя невеста говорит – это такая дрянная история, что вы должны ей поверить. Она должна знать. Прочитывает примерно по семь детективов в неделю, так что в преступлениях разбирается.

      Ханнасайд испытующе посмотрел на него.

      – Мистер Верекер, вы не помните, в каком кинотеатре были, или хотя бы на какой улице он находится, или о чем был фильм?

      – Нет, – ответил Кеннет, доставая клеенчатый кисет, и под осуждающим взглядом дяди стал набивать трубку.

      – Это говорит об очень скверной памяти, так ведь?

      – Об отвратительной, – согласился Кеннет. – Но вам кто угодно скажет, что память у меня дырявая.

      – Меня удивляет, что при такой памяти вы смогли так точно перечислить, что делали в тот вечер.

      – О, я вызубрил это наизусть, – ответил Кеннет, беря трубку в зубы и засовывая кисет в карман.

      Суперинтендант Ханнасайд обычно не выказывал удивления, но этот изобретательный ответ лишил его дара речи. Паузу заполнил неторопливый голос Джайлса:

      – Прошу тебя, не старайся быть остроумным. Что ты имеешь в виду?

      Чарлз Каррингтон, успешно забывший о трубке, наблюдал за Кеннетом с бесстрастным интересом.

      – Да, – спросил он, – что ты имел в виду?

      – Именно то, что сказал, – ответил Кеннет, зажигая спичку. И продолжил между затяжками: – Вчера вечером после ухода Джайлса мне пришло на ум, что нужно постараться не забыть, что я делал в субботу. Поэтому я записал все и выучил наизусть на тот случай, если память мне откажет.

      Суперинтендант, оправясь от потрясения, сурово спросил:

      – Помните вы хоть что-то из того, что делали, или просто доставляете мне удовольствие цитированием?

      – Конечно, помню, – раздраженно ответил Кеннет. – Невозможно повторять и повторять сагу, не запомнив ее. Может, вы хотите спросить, не выдумал ли я все это? Разумеется, нет! Я бы придумал что-нибудь получше. Что-нибудь поистине блестящее. Собственно говоря, мы с сестрой состряпали отличную историю,