Тайный код Петербурга. Александр Мясников

отчасти отразилась в его опрокинутости в водную гладь Невы и других водных протоков. Там как бы существует зазеркалье удивительного Петербурга. Странный, почти волшебный мир, который меняется в зависимости от настроения капризной петербургской погоды.

      Санкт-Петербург – явление в мировой истории уникальное. Ведь у него есть совершенно точная дата основания. 16 мая 1703 года на Заячьем острове началось строительство крепости Санкт-Петербург, будущей Петропавловской. Рядом на Городовом острове стали возводить первые дома. Для нумерологии это явление особенное, так как позволяет всё и вся просчитать, пересчитать, сформулировать.

      Причём числовую подсказку вроде бы даёт сама суть города – его двойственность. Вроде бы.

      Двойственность Петербурга возникла изначально. С одной стороны, самый нерусский из всех русских городов, с другой – самый русский для всех нерусских. Двойственность составила одну из характерных его черт, образовывала неповторимую игру, «перетекание» смыслов, тонов, оттенков, которые, в свою очередь, создавали своеобразную мифологию Петербурга, лепили необычайный образ «полуночного града».

      Разведённый Дворцовый мост

      Петербург изменил прежде глухую северо-западную окраину России. Город, как магнит, который притягивает железную крошку, тянул к себе окрестные губернии, поворачивал в свою сторону торговые пути, впитывал в себя потоки товаров и людей, он стал полнокровным и динамичным центром.

      Отсутствие длительной истории вызвало бурный рост мифологии. Мифология восполнила информационную пустоту. Город впитывал в себя чужие легенды, тайны, предания и порождал новые. Как известно, свято место пусто не бывает.

      В итоге вся история Петербурга оказалась пронизана мифологическими сюжетами.

      Если отбросить сухие отчёты и статистические данные, то город предстанет иным, чем его показывает научная и справочная литература.

      Если воспринимать историю города в тесной связи с жизнью горожан, то сразу в глаза бросится исключительное количество слухов, рассказов о происшествиях, порой весьма странных и таинственных. Специфический городской фольклор, возникший ещё во времена Петра, продолжает оставаться актуальным и по сей день, играя важнейшую роль в жизни Северной столицы.

      Неудивительно, что миф и мистика коснулись многих граней и явлений жизни города. Даже такого петербургского явление, как разводка мостов.

      В зыбком и трепещущем сумраке летних ночей создается ощущение, что на расправленных, как крылья, пролётах мостов можно совершить прорыв в вечность. Не споря с ней, не преодолевая её, но открывая возможность вырваться из рутины повседневного.

      Сведение мостовых пролётов нарушает мифичность окружающей среды, смыкает миф и реальность в одной плоскости прямого радиуса моста.

      Торжественность момента уступает место будничности перемещений по мосту. В свете северного утра моста превращается в путепровод, то есть качественно новое воплощение человеческих представлений о пользе и красоте.

      При этом остаётся восприятие