Твоя Мари. Когда ее не стало. Марианна Крамм

Я присматривался, но никак не мог узнать мужчину в темно-серой куртке, стоявшего спиной ко мне, ссутулив плечи и опустив седую наполовину голову. Никого мне эта фигура не напоминала.

      Припарковав машину, я взял с переднего сиденья букет белых роз и вышел, хлопнул дверкой. На звук мужчина обернулся, и я с трудом и не сразу узнал Валерку Михеева. Да, потрепала человека жизнь…

      – Здравствуй, – я протянул руку, и он, помедлив, пожал ее. – А ты как… здесь?

      – Мать ее сказала, – глухо проговорил Валерка, снова устремив взгляд на памятник с выбитыми датами. – Случайно встретились на улице…

      Я вошел в ограду и положил цветы так, чтобы их не снесло ветром. На небольшом постаменте лежал свежий букет желтых шаровидных хризантем – наверняка Олег приезжал сюда рано утром. Это были любимые цветы Мари, и он доставал их в любое время года и в любом месте, где бы она ни находилась. Я же с каким-то бараньим упорством всегда дарил ей белые розы, хотя знал, что она такие терпеть не может, и вот даже сейчас привез их, хотя в павильоне, где покупал, видел желтые хризантемы. Даже себе не могу объяснить, почему так делаю.

      Валерка, похоже, тоже знал о любви Мари к хризантемам, но привез белые, с кулак величиной.

      – Как… это случилось? – выдавил он мне в спину.

      – Рак, – коротко ответил я, не желая обсуждать эту тему с ним.

      – Долго..? – он не смог договорить, но я понял, что имелось в виду.

      – Долго. Столько вообще не живут с ее диагнозом. Извини, Валера, подробностей не будет, да я их и не знаю. Она много лет жила с другим человеком.

      – То есть, бросила тебя? – криво усмехнулся Михеев и полез в карман куртки за сигаретами.

      – Ну, тут я тебя вряд ли порадую. Нет, не бросила. Я ее отдал.

      Мне почему-то доставляло странное, хоть и довольно мучительное удовольствие говорить ему это – уж не знаю, почему.

      – Ты так и продолжал считать ее своей вещью, хотя она была просто мазохисткой? – удивил меня Валерка, продемонстрировав знание терминологии.

      – Ух ты… и давно ты такой подкованный? – я тоже закурил, пряча сигарету от ветра в ладонях.

      – С тех пор, как понял, что у вас за отношения, – скривился Михеев. – Полно информации, не так все и сложно, хоть и довольно странно.

      – Ну, и тебе зачем было надо забивать этим голову?

      – Хотелось понять.

      – Понять Мари? – я усмехнулся. – Ну, ты загнул, конечно.

      – Мари? – чуть удивленно повторил Михеев. – Значит, так ты ее называл… – он секунду помолчал. – Да, ты, наверное, прав. Если уж ты за столько лет ничего о ней не понял, то мне-то куда…

      – Валерка, мы ведь уже взрослые, – примирительно произнес я. – Давай хоть у могилы разборки устраивать не будем, а? Ну, не по-человечески это. И Машка этого не любила. Она тебя всегда защищала, говорила – ты не виноват, что с тобой приключилось вот это… Безответно любить больно, я знаю. И твоей вины действительно не было в том, что Машка к тебе всерьез никогда не относилась. Она и ко мне-то… – я махнул