Ахиллесова пята. Тоска Фэнтези

как у тряпичной куклы, набитой ватой. Надя подхватила её и влепила пощечину. Вздрогнув, мама уставила пустые серые глаза с точками-зрачками в потолок.

      – Не спать. Нельзя. – Надя достала из кармана домашнего платья нашатырь и сунула ей под нос.

      Мама заплетающимся языком что-то пробормотала и снова затихла. Надя аккуратно положила её на пол, повернув голову на бок. Она села рядом и набрала скорую. Женский голос пообещал, что машина скоро будет.

      Дальше действия были выверенными и четкими: Надя разрезала домашнюю футболку ножницами и наклонилась к груди, прижав пальцы к шее. Грудная клетка слабо вздымалась, мама хрипела, пытаясь захватить ртом как можно больше воздуха.

      – Всё хорошо, так и должно быть. – Надя усадила её к стене и взяла стакан с водой. – Давай, по чуть-чуть.

      Мама смотрела на неё испуганно, синеватые губы подрагивали. Надя чувствовала, что вот-вот и в такт им начнет дрожать и она сама.

      – Я помогу тебе.

      Надя поднесла воду к маминым губам и заставила сделать маленький глоточек. Желчь, вырвавшаяся из рта, окатила и Надю. Мама замотала головой, а её глаз полились слёзы. Она вдруг дернулась и забилась в угол.

      – Ты сейчас ничего не понимаешь, – прошептала Надя. – Но ничего страшного, потом быстро придёшь в себя.

      Надя делала всё правильно, но страх ошибиться всё равно предательски сжимал горло и не давал дышать. Что если она сделает только хуже? Что если она упустила что-то важное на занятиях? Что если сейчас она отбросит всё и упадёт на пол в истерике? Что если… Но руки тряслись, но продолжали делать свое дело.

      Когда маму увезли, Надя доползла до комнаты, рухнула на кровать и закрыла глаза. Нужно стиснуть зубы и собрать сумку в больницу. Веки слипались, чувство усталости затягивало в сон. Прошлого не забыть, а будущее так неясно и туманно, но самое страшное, кажется, уже позади.

      Надя сделала всё, что могла.

      Она знала, что рано или поздно это случится. Она была готова.

      Глава 1

      Родинка на лопатке, тёмная и слегка выпуклая, обнаружилась вечером на планёрке. Она проходила два раза в день перед зеркалом: Надя проводила большими пальцами под челюстью, от подбородка до ушей, спускалась по шее, затем ощупывала лимфоузлы в подмышечные впадинах с двух сторон одновременно, сравнивая друг с другом. Убедившись, что всё одинаково успокаивалась и переходила к следующему участку. Надя прислушивалась к ощущениям в груди, считая пульс на руке. Она помечала, подчеркивая одной линией: есть боль/нет боли, есть стянутость/нет стянутости, сердечные сокращения в норме/превышают норму. Живот пальпировался, так, на всякий случай – кроме тревожной тошноты Надю он никак не беспокоил. Наиболее тщательному осмотру подвергались синяки, непонятного происхождения пятна и незаживающие болячки. Последними осматривались вены ног на наличие возможных тромбов.

      Иногда планерка проводилась быстро и спокойно. Надя удостоверялась, что пока никакой неизлечимой болячки не подцепила, собиралась в университет или шла спать. Таких планерок становилось всё меньше и меньше. Чаще всего Надя замечала, что что-то не так и бросалась к телефону. Интернет выдавал сотни видов болезней, одна хуже другой и услужливо предлагал рекламу ритуальных услуг. Надю прошибал липкий холодный пот.

      И вот родинка, тёмная и слегка выпуклая. Надя могла поклясться, что ещё недавно этой родинки не было. Впрочем, не очень-то и уверенно.

      Она замерила её линейкой и записала в тетрадку.

      5 июня 21:47

      Невус, выпуклый, края ровные. Цвет темно-коричневый. Не болит, не кровоточит.

      Размер: 3 сантиметра

      Надя убрала тетрадку в ящик стола, немного подумала и сложила туда и телефон. Рак кожи был третьим самодиагнозом за неделю, что означало одно из двух: либо она умирает, либо сходит с ума.

      Ночью Надя ворочалась, запустив руку за спину и пытаясь нащупать родинку. Казалось, что она росла под ладонью. Клетки делились со страшной скоростью и обещали обритую голову, больничную палату и мучительную смерть. Записи к платным докторам не было, бесплатным Надя не доверяла. Она в принципе на врачебную помощь не особо надеялась хотя бы потому, что сама была студенткой медицинского.

      – Прирожденный доктор, – отметила мама, когда Надя с первого раза попала бабушке в вену. – С химией у тебя как?

      С химией было неплохо.

      Бабушка умирала от онкологии, её вроде уже и не замечали. Она лежала в отдельной комнате, закрытая ото всех.

      – Привет. – Все родственники по приезде толпой заваливались к ней, неловко стояли пару минут, смотря на бабу Таню как на Ленина в Мавзолее. «Ленин» лежал на старой железной кровати, на двух матрасах и подушках и нуждался в постоянном переворачивании от пролежней. – Пока. – Когда собирались уезжать, действие повторялось.

      Баба Таня не отвечала ни на приветствия, ни на прощания. Она угасала долго. Её смерть слилась в водоворот памперсов и жалоб отца, что вся пенсия уходит на лекарства тёще.

      Когда мама позвонила и сказала