Скучная жизнь и веселые сны Нади Белых. Вера Платонова

будете? – Юрец посмотрел на меня совсем уж уныло.

      – Нет. А вы чего сами не пьете? – поинтересовалась я из вежливости.

      – А мне нельзя, я за рулем. Мне их всех еще развозить по домам, – вздохнул он, и вернулся к блинам.

      – А вот Надежда у нас вообще девчонка видная, – донесся до меня голос Егоровны.

      «Нет, нет, нет… Только не это».

      – … вот, теперь вместо нашего Александра, дорогого, Викторыча начальницей будет…

      Я вышла в коридор и набрала водителя: «Роман Геннадьевич, вы где? Что? Егоровна отпустила на пару часиков? Это что за дела?»

      Эта женщина меня сегодня добьет. Я представила, как еще два часа сижу с блином на тарелке, и слушаю, как Егоровна меня сватает за всех подряд, вперемешку с рассказами из рабочей жизни Викторыча.

      – Тамара Егоровна, – зашептала я громко и недовольно. – Вы зачем водителя на два часа отпустили?

      – Так Наденька, надо помянуть человека уж как положено, что ты нервничаешь. Столько времени бок о бок провели, в одном кабинете. Не последние знакомые. А что Роме ждать нас? Ему все равно не выпить. Человечнее нужно быть, тебе как руководителю это понимать нужно.

      – Они сейчас молодые, все такие. Каньеристки! – поддакивала ей родственница. – Феминистки! Только права свои знают.

      – Ой, Тонь, да это все от безмужичья.

      Я набрала в приложении такси свой адрес, предварительная цена на другой конец города перевалила за тысячу рублей. «Высокий спрос». Да ладно! Попробовала другие агрегаторы, там все тоже было глухо.

      Руки безумно зачесались подойти и дать достопочтенной Егоровне ложкой по лбу.

      Та уже рассказывала историю о том, как они с Викторычем пели на корпоративе дуэтом.

      На моменте, когда она затянула «Две звезды, две светлых повести», я подошла к Валентине, поблагодарила за все, и, сославшись на головную боль, откланялась.

      Так, кладбище – место общественное. Тут наверняка должна быть рядом остановка. Посмотрела по карте – семьсот метров. Ну что я, не сибирячка, что ли? Надела пуховик, намотала ненавистный платок, вышла.

      В лицо сразу ударил ледяной ветер. За пару минут не только щеки, но и все лицо стало краснющим, глаза слезились. Я обогнула здание кафе, по узкой дорожке вышла к дороге, которая вела из города на трассу, огляделась: вдалеке виднелась автобусная остановка.

      Через две минуты забега вдоль дороги, мне подумалось, что я, конечно, сибирячка, но не то, чтобы коренная.

      Рядом притормозила машина:

      – Женщина, давайте доброшу до остановки!

      Я приготовилась отказываться, потому что в машины к незнакомцам нельзя садиться даже в случае апокалипсиса, а легкое обморожение вообще не является аргументом, как вдруг разглядела в водителе знакомые черты.

      – Надя? Надя Зеленцова? Ты что ли? – спросил он, также вглядываясь в мое лицо.

      – Серёжка! – Узнала я в нем Сережку Синцова, на третьем-четвертом курсе университета у нас была общая компания. И да, действительно,