Время Z. Евгения Широкая-Ляшко

сохранявший молчание седовласый, озвучив финал спора:

      – Они выполняют боевые задачи, как и все мы… Но только бьются, как матери. Через них в этот мир жизнь приходит… Все мы для них дети.

      Иваныч

      Пробравшись сквозь скованный снежными объятиями двор, седовласый мужчина в камуфляже с объёмным рюкзаком на спине, взялся за лопату и стал расчищать крыльцо низенького дома, спрятавшегося позади двухэтажки, в которой зияли провалы от артобстрелов.

      Дверь скрипнула, показалась сгорбленная старушка в пуховом платке.

      – Надежда Фёдоровна, зачем встали?

      – Услыхала, что кто-то пришёл. Как гостя не встретить?

      – А если б мародёры какие?

      – Так летом ВСУшников как русская армия выгнала, так больше мародёров и не было. Я и не запираю с тех пор. Да и сюда, кроме тебя, никто не ходит. Сам знаешь, моя единственная сестра давно в России живёт, всё зовёт к себе, а я родину не брошу. Тут на погосте все мои дети и внуки лежат. Я и за могилками присмотрю. Ну, пойдём, пойдём, слышишь, чайник на печке зовёт. Отдохни малёк. Ещё успеешь по морозу набегаться.

      Отказаться от приглашения, означало обидеть, и Дмитрию Ивановичу пришлось согласиться. Протиснувшись через заставленный баклажками с водой коридорчик, они вошли в гостиную, где на самодельной «буржуйке» у окна с одеялом вместо штор свистел чайник.

      Разлив горячий чай по кружкам, Надежда Фёдоровна стала расспрашивать:

      – И как оно тебе Дмитрий Иванович работается, ты же теперь начальник?

      Мужчина отмахнулся:

      – Да какой я начальник, одно название. Жигулёнок бы какой отыскать. «Газель» конторская то и дело барахлит, капремонта требует. Ещё нужны дрели, перфораторы, генераторы… Без всего этого кашу из топора варить приходится.

      В глазах старушки заиграли лукавинки:

      – А «отказачить» нельзя?

      Дмитрий Иванович с лисьим прищуром осведомился:

      – У кого «отказачить»? У вас что ли? – он махнул рукой, – ушлые националисты начисто подчистили, да весь жилой сектор «лепестками»* забросали.

      При упоминании о минах, нижняя губа женщины затряслась:

      – Что думаешь, скоро город восстановят?

      Гость тяжело вздохнул:

      – В центре дефектовка водопровода, энергосетей и других коммуникаций произведена. Ремонтные бригады работают не останавливаясь. Частично уже что-то удалось восстановить. И к нам на периферию однажды доберутся…

      – А дома́? Людям будет куда возвращаться?

      – Будет. Но честно скажу нескоро. Из восьми сотен многоквартирных зданий повреждено семь с половиной. Больше половины восстановлению не подлежат. Заново строить придётся, – он поставил кружку, – благодарствую, мне уж бежать пора, так что давайте быстро всё излагайте. Свечи есть?

      – Есть, конечно. Сколько мне надо? Солнышко спать – и я за ним ложусь.

      – Что ещё?

      Старушка пожала плечами:

      – Всё есть вроде.

      – Так, дрова уже глянул. Через