Мой осьминог. Варвара Шарова

Анахит. Цветы, которые покрыты крошечными каплями росы, которые сверкают на солнце. Они имеют зеленую или желтую окраску и являются символом жизни и процветания на планете Филанея. Цветы, которые напоминают маленькие кристаллы. Они имеют различные цвета и формы, и каждый цветок уникален. Цветы, покрытые мелкими пузырьками воды. Они имеют голубую или фиолетовую окраску и могут выделять приятный аромат, напоминающий морскую свежесть. Цветы, о существовании которых я никогда и не знала. Жужжащие насекомые перелетали с цветка на цветок. Странные экзотические фрукты, которые я никогда не видела.

      – Тут есть птицы? – я кручу головой, чтобы рассмотреть крылатых созданий.

      – Нет, это компьютерное моделирование звуков.

      – Ух ты, – это восхищает меня даже больше, чем возможные живые пернатые, это надо же настолько реально передать ощущения присутствия летающих существ.

      – Но тут есть роботизированные насекомые для опыления.

      – А почему не живые?

      – Они давно вымерли.

      – Да? На Земле есть пчелы, с ними вроде как тоже проблемы, но они еще есть и опыляют.

      – Эх, надо будет сообщить Совету, может можно будет как-то заново разводить этих ваших … пчиол, – я улыбнулась тому как генерал произнес незнакомое ему название. – А пока мы используем механизны для этого. Пойдем, я покажу тебе деревья с плодами.

      Мы гуляем по тропинкам и рассматриваем разные растения, деревья и цветы. Свон показывает мне грядки, роботизированных насекомых и другие красивые вещи.

      – Фиолетовые груши, бывает же такое, – все вызывает у меня удивление.

      – Это мангостин.

      – Ой, у нас тоже есть мангостины на Земле, только они совсем не такие.

      – Они вкусные, и раз они фиолетовые, это означает, что они созрели. Хочешь попробовать? – После моего кивка, Свон срывает два плода, один передает мне, а второй надкусывает сам. Я с сомнением смотрю на него и осторожно вонзаю зубы в фиолетовую грушу. Сладкий сок течет у меня по подбородку, я никогда прежде не ела ничего даже отдаленно похожего на это.

      – Это божественно. Официально у меня новый любимый фрукт.

      – Это вроде как овощ.

      – Мне все равно, – я кусаю нежнейшую мякоть, сок течет по подбородку, Свон вытирает его и смеется, – он лучше, чем мой любимый драгонфрут.

      – Ты прям фрукторианец.

      – Это хотя бы гуманоид? – смеюсь я.

      – Фрукторианец это любитель фруктов, а не инопланетянин.

      – Так ты же сказал это овощ. Хотя забудь. Я – мангостинолюб.

      Я замечаю скамейку, надеюсь это она, а не какая-то навороченная поливалка или еще хуже ящик для хранения удобрения.

      – Хочешь присесть? – интересуется Свон.

      – Да, конечно, – слава яйцам это скамейка, а не все то, что я о ней подумала.

      Свон ведет меня извилистой тропинкой в густую растительность к лавочке. Она находится в стороне и слегка закрыта зеленым куполом из листвы