Заклятие роз. Анна Кроуз

переглянулись и пожали плечами.

      – Не знаю, мы туда не заходили, – сказала Марта.

      – Посмотрите, пожалуйста.

      Марта шагнула в гостиную.

      Но едва она босыми ногами наступила на лепестки, как голова у неё закружилась. Марта качнулась и упала бы, если б не подоспевшая Полина, а следом и Анна Юрьевна – по-прежнему обутая в чёрные полусапожки. Вдвоём они поддержали Марту, довели её до дивана и помогли лечь.

      – Может, врача вызвать? – предложила Анна Юрьевна с тревогой вглядываясь в побледневшее лицо Марты.

      – Лепестки… жгут… – пробормотала девушка, теряя сознание.

      – Скорую вызовите, – крикнула Анна Юрьевна своим помощникам и добавила тихо: – Что-то и меня мутит. Вы как? – спросила она у Полины.

      Отвечать той не понадобилось. Она тоже была бледна. Настолько, что веснушек почти не стало видно. Полина стояла, словно оглушённая и машинально пыталась ступнёй отгрести розовые лепестки в сторону.

      Не дождавшись от Полины ответа, Анна Юрьевна, бросив:

      – Сейчас воды принесу, – поспешила на кухню.

      Пока следователь гремела посудой, доставая кружку и наливая в неё воду, ноги у Полины подкосились, и она упала, покачнув при этом столик.

      Ваза с букетом перевернулась, и вода потекла на лицо Полине, но девушка даже не смогла отвернуться.

      Едва вода коснулась пола, раздалось лёгкое шипение и все розовые лепестки съёжились и покоричневели, будто пролежали на солнцепёке не один день, а букет приобрёл такой вид, словно простоял в вазе не меньше месяца.

      Анна Юрьевна прибежала на грохот от упавшей Полины и успела заметить финал метаморфоза лепестков и букета.

      А потом обе девушки словно бы растаяли в воздухе. И только завядший букет в вазе и скукоженные лепестки на полу говорили о том, что всё это не сон.

      Анна Юрьевна выронила стакан, до половины наполненный водой, и начала оседать. И упала бы, если б её не подхватили мужчины-сослуживцы. Её отвели на кухню, посадили спиной к стенке, чтобы она могла опереться, и открыли окно – вдруг в комнате какой ядовитый газ? Хотя ни эксперт, ни оперативник, прибывшие с Анной Юрьевной никаких отклонений не чувствовали.

      Когда приехала скорая Анна Юрьевна, забыв про исчезнувших свидетельниц, тихо плакала на кухне о своей неудавшейся жизни, о потерянной любви и ушедшей молодости. Она сожалела о том, что дни проходят, а она только и делает, что выезжает на вызовы, допрашивает свидетелей, составляет протоколы и снова выезжает на вызовы. И так изо дня в день на протяжении уже десяти… нет, двенадцати лет! Она, уткнувшись в плечо эксперта рыдала и повторяла, что мечтает надеть стильное платье и пойти куда-нибудь в клуб потусить, и там встретить какого-нибудь красавчика со стильной бородкой и подкрученными усами, в чёрном пальто с белым шарфом, в узких брюках и в берцах… и обязательно с часами! Это так стильно – носить наручные часы, когда теперь время можно посмотреть на сотовых телефонах.

      На возражение эксперта, что в клуб в пальто не ходят, Анна Юрьевна зарыдала ещё громче, как будто у неё отняли