Великий Разлом. Дарья Олеговна Бойко

на части тел, но пленники настолько устали, что не обращали внимания. Дети плакали, им в такт всхлипывали слабовольные взрослые.

      Хала безмолвно лежала в темноте. Плен – не самое страшное, что случалось с ней за время военной службы. Но страшило будущее. Если ты оказываешься в бою с опасным противником, то выхода, как правило, два – ты либо сможешь, либо умрешь. Здесь же впереди лежала жуткая неизвестность.

      Янир ушел в себя, а Энна не переставала шептать себе под нос даже после целого дня в пути.

      – Камень здесь темный,– внезапно сказала она в темноту.– Он умыт кровью.

      – Спасибо,– фыркнула Хала.– В обиталище нечисти по-другому быть не может.

      Чтица Рун замолчала.

      На следующий день их покормили все той же жижей и погнали дальше вперед. Краем глаза Хала заметила, что Черных Личей стало четверо и содрогнулась. Второй, третий и четвертый дни пути мало отличались от первого. Только туннели становились все сырее. Вода хлюпала не только под ногами, но струилась по стенам и забивалась в легкие влажным спертым воздухом. На четвертый день погиб ребенок – маленький, безбородый еще мальчишка. Он заснул вечером рядом с матерью и уже не проснулся. Весь следующий день его мать передвигала ногами под принуждением Личей и издавала низкие горестные вопли, вселявшие еще больше отчаяния в сердца пленников.

      В середине пятого дня их привели в очередную пещеру и снова заперли. Здесь стояла вода по колено, но по самому краю было небольшое возвышение – крохотная площадка твердого и лишь слегка влажного пола. Места на ней всем не хватило, и гномы по очереди вставали на это возвышение, чтобы дать ногам отдохнуть.

      Хала первым делом сняла сапоги. Об этом она мечтала с самого начала, однако магия Личей не позволяла это сделать. В сапогах, наполненных водой, ноги прели, воняли, гнили заживо. Она уже давно перестала чувствовать в них боль, лишь немое оцепенение. Трясущимися от слабости руками Хала отвязала от своей одежды шнурок, перевязала сапоги и перекинула их через плечо. Стоять босиком в холодной воде было чуть более приятно, чем в мокрой обуви.

      Янир, стоя с ней рядом, наклонился, чтобы сделать то же самое, однако пошатнулся и плюхнулся в воду.

      – Черт,– пробормотал он тусклым голосом.

      Хала протянула ему руку, мечтая не свалиться самой.

      – Спасибо,– Страж Поверхности встал и через очень долгое время тоже оказался с сапогами на плечах.

      Энна, стоя на сухом участке, как и другие гномы, смотрела на них слегка заинтересованными глазами, однако не последовала примеру.

      – На мозг будто села жена булочника, – промолвил Янир.– Мы очень глубоко, в ушах звон не прекращается.

      – И далеко от всех гномьих дорог,– согласилась Хала.– Это владения нечисти.

      – Другого и не стоило ожидать, – вздохнул Янир.– Что ж, мы прожили неплохую жизнь. И спасибо тебе… за все.

      – Ты себя уже хоронишь?– слезы подступили к ее глазам. Слезы злости и отчаяния.

      Он пожал плечами и ничего не ответил.

      – Между