Карасёнки-Поросёнки. Юрий Лигун

Капе шарик, Жорик сунул руку в карман и похолодел. Монетки в кармане не было. Он хотел посмотреть в другом, но вспомнил, что других карманов у него нету.

      – Кажется, потерял…

      – Проспорил! Проспорил! – закричала Капа, и народ, моментально побросав все свои дела, обступил спорщиков плотным кольцом.

      – Ладно, я пойду, – сказал Жорик и, сгорбив плечи, поплёлся к дому.

      Когда он входил в подъезд, сзади громко бумкнуло. «Шарик», – тоскливо подумал Жорик, но даже не обернулся…

* * *

      Весь день он ходил мрачнее тучи, а вечером не выдержал и спросил у бабушки, что такое «спасибо с Турксиба».

      – Турксиб – это Туркестано-Сибирская железная дорога. Её построили ещё в прошлом веке, – объяснила бабушка Лиза и подозрительно посмотрела на Жорика. – А почему ты спрашиваешь?

      Пришлось всё рассказать. Бабушка, конечно, разволновалась, что он без спросу выходил на улицу. Но когда Жорик залез к ней на колени и ткнулся носом в щёку, бабушка сразу успокоилась и сказала:

      – Не горюй. Если эта монетка волшебная, то она не потеряется. Её обязательно кто-нибудь найдёт. Может быть, такой же замечательный мальчик, как ты.

      Бабушка потрепала Егорку по голове и добавила таинственным шёпотом:

      – Завтра у меня пенсия. И знаешь, что мы с тобой сделаем?

      – Что? – тоже шёпотом спросил Жорик.

      – Мы пойдём к усатому и купим самый большой пистолет!

      От этих слов у Жорика защекоталось в глазах, словно там завелась слезинка. Но не горькая, а сладкая. Он вдруг почувствовал, что радость растёт в нём, словно воздушный шарик. Чтобы этот радостный шарик не лопнул, он покрепче прижался к бабушке, которую любил так, что и слов не было. Из-за этого Жорик сказал совсем про другое:

      – Не надо мне никакого пистолета!

      – Почему? – удивилась бабушка.

      – А в кого стрелять, если все хорошие? – спросил Жорик и шмыгнул носом…

      ТОРТ НА ПОЛВТОРОГО

      Капа подошла к тумбочке и посмотрела на старый будильник. Его стрелки не шевелились. Она крутнулась на одной ножке и снова взглянула на циферблат. Это не помогло: стрелки стояли на том же самом месте.

      «Сломался, что ли?» – подумала Капа и прижалась ухом к стеклу. Внутри будильника что-то простужено хрипело:

      – Грипп-хрип… Грипп-хрип…

      Капа повернула будильник боком и покрутила колёсико на его железной спине. Стрелки вздрогнули и побежали. Маленькая бежала еле-еле, а большая летела, как угорелая.

      – Не отставай, – точь-в-точь как папа говорила большая стрелка.

      – Ну, пожалуйста, не иди так быстро, – хныкала маленькая, – я за тобой не успеваю…

      – А ты постарайся. Нашла время хныкать. На нас люди смотрят.

      Стрелка-папа торопился сдать стрелку-Капу в детский сад, чтобы успеть на работу. Он шагал широко, и его ботинки сердито скрипели: «Грипп-хрип… Грипп-хрип…»

      – Капитолина! Капитолина! – послышался голос бабушки Тони.

      Бабушка Тоня лежала в спальне и хворала. Выйти она не могла, и ей казалось, что, если в доме тихо, значит, с Капой что-то случилось. Из-за этого она, как могла, боролась с тишиной и чуть что громко кричала, кашляла