О небесах, о мире духов и об аде. Эммануил Сведенборг

свойственно то, что внутреннее их начало сотворено по образу небес и что тот и другой становится образом небес, насколько они живут во благе любви и веры. Сверх этого только одному человеку свойственно, что его внешнее сотворено по образу мира и что насколько он живет во благе, настолько мирское в нем подчинено небесам и служит им, и что тогда Господь присущ во внутреннем и внешнем его человеке, как бы во своих небесах; в том и другом Господь находится в своем Божественном порядке, потому что Бог есть самый порядок.

      58. Наконец должно сказать, что небеса находятся внутри кого-либо не только в его общих или главных частях, но даже в малейших и мельчайших, потому что малейшая часть в нем изображает в себе и наибольшую. Это происходит оттого, что каждый человек есть олицетворение своей любви и таков, как царствующая в нем любовь: ибо господствующее начало влияет на все малейшие частицы, устраивает их и всюду вводит свое подобие. Царствующая любовь на небесах есть любовь к Господу, он там любим выше всего, а потому Господь на небесах и есть все во всем. Он наитствует на всех ангелов вообще и на каждого в особенности, устрояет их, облекает их в свое подобие и присутствием своим образует небеса; вот почему каждый ангел образует небеса в малом виде, общество – в большом, а все общества вместе – в наибольшем.

      Все небеса в совокупности изображают как бы одного человека

      59. Эта тайна еще не ведома в мире, но она весьма известна на небесах; знание этой тайны, со всеми частностями и подробностями, относящимися к ней, есть главный предмет ангельского разумения; от этого знания зависит и многое другое, что без познания самой тайны, как общего начала, не могло бы отчетливо и ясно входить в ангельские понятия. Зная, что все небеса, вместе с обществами, изображают как бы одного человека, они называют небеса «Большим, или Божественным, Человеком». Божественным потому, что Божественное начало Господа образует собой небеса. См. выше, §§ 7—12.

      60. Люди без верного понятия о духовных и небесных предметах не могут постичь, чтоб духовное и небесное могло быть устроено и соединено в образе и подобии человека; они думают, что земное и вещественное, составляющее последнее в человеке, составляет и его самого и что без этого человек не есть человек; но да будет им ведомо, что человек становится человеком не в силу земных и вещественных начал, из коих сложилось тело его, но в силу того, что он может разуметь истину и хотеть благо: это последнее и есть то духовное и небесное, что действительно составляет человека. Всякому известно, что человек таков, каковы его разум и воля; но сверх того человек мог бы знать, что земное тело его сотворено для земной службы разуму и воле и для отправления, согласно их требованиям, службы в последней сфере природы; по этому самому тело нисколько не действует само по себе, но вполне повинуется разуму и воле; и до такой степени, что всякую мысль свою человек выражает языком и устами, а все, что желает волею, исполняет телом и членами; таким образом, все делается