Мысли перед рассветом. Научна ли научная картина мира?. Виктор Тростников

замечено. Когда я был в 1990 году в Сан-Франциско, ко мне специально приехал из Лос-Анжелеса профессор университета в Сан-Бернардино Николай Хохлов и сообщил, что на лекциях по парапсихологии он рассказывает студентам о книге «Мысли перед рассветом» как о доказательстве наличия телепатической передачи наработанной предками культуры потомкам. Я немало удивился, узнав, что книга обязана своим содержанием не моему уму, а моим способностям воспринимать сигналы предшественников, но может быть в этой теории действительно есть зерно истины.

      Так или иначе, но в «Мыслях» и вправду проводится линия, характерная для русской апологетики, отвергающей основной тезис западной апологетики. Последний гласит: разум не может противоречить вере по той причине, что разум и вера лежат в разных плоскостях и нигде не пересекаются. Это – пассивная, капитулянтская апологетика, делающая атеистам совершенно не оправданную уступку. Вера никак не может не пересекаться в каких-то пунктах с разумом, и такие пункты чрезвычайно важны. Скажем, как нам быть с естественной историей? Сотворил Бог животных в пятый день Творения или они развились из случайно появившейся в мировом океане амебы с помощью естественного отбора? Человек, руководствующийся верой, должен принять первое, так как вера включает в себя и доверие к Священному Писанию, а человек, руководствующийся разумом, должен предпочесть второе, ибо разум доверяет науке, а наука устами Дарвина рисует картину автоматического появления живых форм без всякого вмешательства Творца. Совместить эти две точки зрения невозможно, а прятать от их несовместимости голову в песок малодушно. Что же остается делать тому, кто посвятил себя апологетике? В «Мыслях перед рассветом» ясно намечен следующий путь: показывать, что в тех вопросах, где наука противоречит истинам веры, она либо что-то недопонимает, либо намерено лжет и таким образом является лженаукой. Иными словами, при явных конфликтах между знанием, добытым учеными, и знанием, данным человечеству путем Откровения, надо встать на сторону Откровения и искать в научном построении ошибку. Такой подход строго выдержан в моей книге, где много места отведено разоблачению псевдонаучных теорий вроде дарвинизма, и тут она не потеряла ценности, так как этот подход правилен. Более развернуто, чем в «Мыслях» я показал это в своей статье «Научна ли научная картина мира?» вышедшей в «Новом мире» N2 12 в 1989 году.

      Второй не устаревший момент книги – трактовка квантовой теории как обнаружение стоящего за миром явлений мира сущностей. В учебниках и научно-популярной литературе как-то принято умалчивать о том, что теорема Джона фон Неймана о скрытых параметрах окончательно и бесповоротно решает вопрос о первичности, давая на него однозначный ответ: идеи первичны, материя вторична. Проследить за всеми звеньями логического рассуждения, ведущего от этой теоремы к философскому идеализму, полезно и сегодняшнему читателю – тут к имеющемуся в книге тексту просто нечего прибавить.

      Теперь