Алгоритмы судьбы. Денис Владимирович Морозов

поник. В его мозгу лихорадочно анализировалась информация, но картинка, запечатленная видеосъемкой, категорически не совпадала с его памятью, в которой зиял черный провал.

      – Итак, чистосердечного признания я не дождусь? – спросила инспекторша.

      – Я бы сознался, если бы что-то помнил.

      – Очевидно, имеет место техническая неисправность. Найти ее смогут только специалисты той фабрики, на которой тебя изготовили. Дальнейшую твою судьбу будет решать совет директоров. Какое счастье, что не мне выносить приговор! – заключила Разгуляева.

      Хантер отконвоировал подозреваемого на Зареченскую фабрику кибернетических механизмов и сдал в отдел диагностики и контроля дефектных изделий. Бесцеремонное обращение коробило Геру, но еще больше его задевало то, что к нему относятся, как к неодушевленному предмету.

      – Я перестал быть изделием с тех пор, как во мне прорезалось самосознание, – попытался протестовать он.

      – Беда с этим самосознанием, – пожаловался охранник, оформлявший его в изолятор. – Не угадаешь, что еще там прорежется. А изделием ты числишься по документам. С документами не поспоришь!

      Наконец, Хантер перестал щелкать клешнями перед его носом и укатился восвояси. Автоматические двери захлопнулись.

      Гера остался один. В изоляторе негде было и шагу ступить – тесная комнатка позволяла лишь лечь на топчан и подзарядиться от старой, раздолбанной розетки, вид которой вызывал отвращение.

      Вошел пожилой сотрудник фабрики в рабочем комбинезоне. На груди его тускло блеснула металлическая пластинка с вставленным чипом. Гера настроил анализаторы и считал информацию: Вадим Викторович Захаров, сборщик десятой категории.

      К сборщикам андроиды испытывали почтительное благоговение – те давали им жизнь в сборочном цеху, и они же производили разукомплектование механического объекта после того, как в кибермозге угасало движение частиц по нейронным сетям.

      Захаров попросил Геру подняться, тщательно осмотрел, проверил действие сервомоторов, коснулся царапин и выбоин, оставшихся на гладком корпусе после недавних событий.

      – Красавчик, еще совсем целый, – горестно вздохнул сборщик. – Жаль будет потерять такого.

      – Я не собираюсь теряться, – возразил Гера.

      – Если б наше будущее зависело от нас самих! – сочувственно отозвался Захаров. – Стой смирно. Не шевелись. Я выну твой идентификационный чип.

      – А это обязательно?

      – Ты в изоляторе. Тут порядки такие.

      Гера послушно позволил открыть панель у себя на затылке и вынуть чип с номером «32», отвечающий за беспроводную связь с инфосредой. Поток данных из внешнего мира иссяк, и андроид почувствовал себя беспомощным, одиноким и всеми заброшенным.

      – Я знаю, это неприятно, – бормотал сборщик, проводя диагностику. – Как будто теряешь часть себя самого. Но дроиды ТЛА – самостоятельные единицы, они вполне могут существовать и в отрыве от сети.

      – Что со мной? – с волнением спросил Гера.

      – Все