Восстание чуфриков. Андрей Федоров

и от нетерпения не находил себе места. Сидя на заднем сиденье автомобиля, постоянно наклонялся вперед, в просвет между сиденьями, и доставал папу одним и тем же вопросом: «А нам еще долго?» Наконец долгожданный указатель «Дубки», поворот, еще поворот, и вот уже видна зеленая крыша дедушкиного дома.

      Через несколько дней мама с папой уехали обратно в город, и у меня началась практически полная свобода. Мы с Роськой целыми днями катались по лесным дорожкам, ездили купаться на озеро, лазали по заброшке, делали шалаши и помогали на скотном дворе фермерам кормить телят и ягнят. Я приходил домой поздно вечером, не чуя под собой ног. Дед, как обычно, ворчал, что я шляюсь целыми днями неизвестно где, а бабушка только качала головой и ставила передо мной большую тарелку самой вкусной на свете бабушкиной еды. А наутро были оладушки и все начиналось снова. Роська, велик, озеро и так далее.

      Но в этой огромной бочке меда, как водится, не обошлось и без ложки дегтя. Роська сломал ногу. Перелом был не очень серьезным, но тем не менее гипс, который наложили Роське, ставил крест на озере, велике и других приятных моментах. Вдвойне было обидно, что эта неприятность случилась на ровном месте. В прямом смысле. Мы шли на заброшку по центральной улице. Роська дернул меня за рукав и, наклонившись, зашептал мне в ухо:

      – Не оборачивайся. За нами хвост.

      – Кто? – спросил я, с трудом подавляя желание обернуться.

      – Коля Писечкин.

      – Понятно. Опять нас предкам заложит, что на заброшку ходили.

      Коля на самом деле был не Писечкин, а Пасечкин, но за свой скверный характер получил от нас такое обидное прозвище. Мало того что Коля был законченным нытиком и вруном, так еще он постоянно ябедничал и закладывал нас родителям. Естественно, мы со временем стали его избегать и, если только видели его на горизонте, делали все возможное, чтобы не встретиться. Это, конечно, злило Колю, и он прилагал максимум усилий, чтобы отравить нам жизнь.

      Вот и сейчас Коля шел за нами на большом расстоянии, прячась за придорожными кустами. На заброшенные склады ходить нам запрещали. Старые кирпичные сараи были опасным местом, так как давно находились в полуразрушенном состоянии, и мы, конечно, понимали, что в любой момент и стены могли обрушиться, и балки свалиться на голову, но тем не менее это было классное место для игр в войнушку, и выслеживания всяких маньяков. Как только Коля засекал нас там, он бежал к Роськиной маме, чтобы рассказать. Та шла к моему деду, и они вместе шли на заброшку, после чего нас наказывали невыносимой разлукой до следующего дня.

      Украдкой оглянувшись, я оценил расстояние, на котором шел Коля.

      – Роська, значит, план такой. Мы сейчас заходим за поворот, разбегаемся в разные стороны и прячемся в кустах. Как только Писечкин добежит поворота, мы по кустам возвращаемся обратно и бежим на заброшку по старой дороге.

      Роська молча кивнул. За поворотом мы, как и договаривались, разбежались по разным сторонам дороги и притаились в канавах на обочине.