Агентство РЕИН. Стефан Факеер

еще, только приехал, сейчас по прибору инфу найду, объявление на Авито дам и по заказам.

      – Давай, – он вошел в KFC ресторан.

      Я усердно возился со смартфоном, листая страницы и делая закладки. Не будем усердствовать и торопить события, реакция на предмет была… или не было. А что я ожидал? Что Сеня завопит от счастья или ужаса увидев эту штуку с одной стрелкой и бросится на меня с расспросами, – нет, конечно. Аналитики посмотрят реакцию Семена на видео и разберутся – это их работа.

      Семена долго не было, обычно заказы из KFC приходят быстро, а курьеров не хватает, поэтому работаешь, как челнок в швейной машинке. Иной раз два заказа сразу получаешь, если адреса рядом – двойная оплата. Я вошел в помещение. Семен стоял у огромного окна.

      – Ну, что взял заказ? – поинтересовался я.

      – Да, то есть нет. Сейчас… – он взял свой смартфон и переключил статус.

      – Короче, поставил ценник на прибор 16 тысяч, если зависнет, дам скидку. Как думаешь?

      – Не знаю. Да, почему нет? Правильно.

      – В общем, я со своей созвонился. Все норм, в пятницу идем в Брусницын, – продолжил я разговор.

      – Хорошо. Откуда он у тебя? – Семен кивнул на прибор.

      – На антресолях нашел, разбирал всякий хлам и нашел. Отец рассказывал про его друга – парашютиста, который разбился в горах. Может его.

      Смартфон Семена подал сигнал – получил заказ. Он ничего не сказав подошел к стойке заказов, я подошел следом. Работали до полуночи.

      “Не стоит навязываться – совершил акт – продолжай свою роль. Мы не преступника ищем, преступник знает и помнит, что он преступник, а наш человек ничего не помнит из своей прошлой жизни и только монотонное напоминание: шаг за шагом, капля за каплей из его прошлой жизни включает его глубокое подсознание и дает нам подсказки”, – так учит Шеф.

      –

      Пятница. Вечер. Брусницын – культурный квартал.

      Кожевенная линия протянулась от Большого проспекта Васильевского острова до Косой линии. Здесь когда-то было около десятка кожевенных заводов, – заводы исчезли, название осталось. Братья Брусницыны имели здесь свой фамильный особняк и фабрику еще при царе, – братьев давно нет и сейчас здесь можно неплохо провести время. Я попросил Лану помочь мне, скинул короткую информацию о Семене и его девушке в мессенджер, и сейчас мы с ней разогревали друг друга ожидая наших новых знакомых у входа.

      – Лана, дочь моя, пожалуйста, сегодня ты помощник главного редактора модного журнала Glamour…

      – Не называй меня “дочь моя”, меня это бесит.

      – Дочь моя – это потому что мне не хочется, чтобы ты снова затащила меня к себе в постель и… всю ночь рассказывала о детишках – какие они милые и хорошие.

      – Ладно, не буду о детишках.

      – Хорошо, дочь моя… – Лана смотрела исподлобья. – Прости, дорогая. Я Никита, ты Лана.

      – Никита? Почему Никита? Почему не Гарри или Потап? Хорошо – хорошо… я буду называть тебя НикитА, как ту бабу из фильма, – она засмеялась. Она очень красиво смеется и от ее смеха становится смешно – заразительно