Кирпичики-2. Сергей Тамбовский

его не пришлось, минут десять он всего отсутствовал – вернулся с бумажным пакетом, где что-то позвякивало.

      – Во, два пузыря Агдама, как раз в эту сумму уложились, – и он гордо продемонстрировал свой улов.

      – Не, Михалыч, – честно ответил я, – на вторую я не претендую, можешь себе оставить.

      – Что, не по нраву тебе Агдам? – спросил он.

      – Да пойдёт, конечно, – ответил я, – только в больших дозах тяжело потом переваривается.

      – Заходи, – распахнул он дверь своей комнаты, – будь, как дома.

      Я огляделся – комната у него была чуть больше моей, но ненамного, и такая же вытянутая, чуть ли не шесть на три метра. В ней, в комнате этой, имел место стол, крепкий такой, явно в сталинские времена сработанный, три жестких венских стула, продавленный диван, этажерка с разным барахлом, телевизор Горизонт на длинных чёрных ножках в углу и собственно всё. Куда ж он одежду-то складывает, подумал я и тут же узрел два встроенных шкафа… точнее две кладовки, как их называли в этом времени. Ага, сюда, значит, складывает.

      – Чего озираешься? – спросил он меня, – садись. Я щас закусь с кухни принесу.

      И он вышел на минутку, а когда вернулся, в руках у него был полбуханки ржаного, кусок докторской колбасы и пара свежих огурцов.

      – Наливай, чего тянуть-то, – скомандовал он, выставляя на стол два гранёных стакана.

      Я и налил примерно наполовину. Выпили без тостов.

      – Как жизнь-то, паря? – спросил он меня, схрумкав половину огурца, – что-то ты пропадаешь часто.

      – Жизнь идёт, Михалыч, – уклончиво отвечал я, – как паровоз. То ускорится, то постоит возле полустанка. Бывает, что и в тупик заезжает.

      – Девка-то твоя куда делась? – задал он наболевший вопрос. – Красивая была, зараза.

      – Была, да вся вышла, – отвечал я, наливая по второй, – нашла себе другого хахаля, с деньгами и должностью. У тебя самого-то жены не было что ли никогда?

      – Была жена, – с грустью сказал он, допивая второй стакан, – как же без жены-то… померла только… лет десять уже как. Второй раз не женился, поздно уже мне. Я тебе вот какой совет могу дать, – и он почему-то сразу замолчал.

      – И какой совет ты мне дашь? – уточнил я, – чего замолк-то?

      – Иногда надо остановиться и отдохнуть. А когда всё само собой уляжется, опять что-то делать можно…

      – Мысль глубокая, – задумался я, – ну давай по последней, да пойду я спать – завтра тяжёлый день ожидается.

      31 августа 1990 года, пятница

      Утром я газетку почитал, Известия – кто-то забыл её на кухонном столе, а я умыкнул. Узнал, что вообще в мире делается. А делалась там сплошная война в Персидском заливе… если кто-то забыл, напомню – Саддам Хуссейныч в июле еще взял и захватил Кувейт, мировая общественность возбухла и решила отомстить тирану. И весь август там шли боевые действия, кои, кажется, уже были близки к завершению. А кроме Хуссейна в мире объединились, наконец, две Германии, и ещё товарищ Горбачев реабилитировал всех диссидентов, включая Солженицына. И стартовала программа «500 дней»