Сага о Великой Степи. Мурад Аджи

Не вижу смысла вступать в дискуссию, вы не читали моих книг и не представляете, о чем я пишу. Иначе бы не задавали вопросы, на которые нет ответа ни у вас, ни у меня. Да, я вспоминаю предков, их культуру, чтобы вернуть историческое лицо нашему народу. Но никогда не предлагал вернуться в их мир – в мир Средневековья, ибо понимаю, что это невозможно.

      Вы приписали мне слова, которые я не говорил, и мысли, которые противоречат моим убеждениям. Это ваши слова, ваши мысли, обсуждайте их сами, без меня… Прошу больше не беспокоить.

      Впрочем, я понимаю истоки вашей непримиримости. Поэтому сообщаю, я скептически отношусь к историческим постулатам, которые на устах сегодняшних политиков от религии. И не верю в возврат в прошлое. Даже во вчерашнее, советское. Извлекаю знания о прошлом из книг признанных мировой наукой, особенно ценю Эдуарда Гиббона, великого английского историка. Ученый ради правды пошел на открытый конфликт с Церковью. Истина для него была превыше всего, она стала его верой.

      Такие же великие ученые мужи украшали когда-то и исламский мир…

      Их примеру следую и я. Поэтому кому-то неприятно мое творчество, а кому-то, наоборот, оно по душе. Что поделать? История – это не «сегодня» и не «вчера», это следы жизни народов, она не может нравиться или не нравиться, быть хорошей или плохой.

      Она такая, какая есть, вернее, какая была.

      – В книге «Азиатская Европа» вы написали о ваххабитах, что они хотели восстановить традиции предков… ну, это же не верно. Ваххабитские секты нигде не любят. А вы о них такое написали.

      – Что же «такое» я о них написал? Не знаю… Действительно, говоря о реформах в религии, я упомянул среди других об Абд аль-Ваххабе, проповеднике XVIII века, который уже тогда пришел к мысли, что ислам отошел от традиций, завещанных Пророком. Он ратовал за возвращение к чистоте раннего ислама, то есть времен пророка Мухаммада. Потребовал от мусульман отказа от заимствованных новшеств(бида), потребовал избегать роскоши в быту, одежде, культе.

      Самое же важное, он проповедовал возврат к главной тюркской традиции Единобожия, за прямое обращение к Всевышнему. Иначе говоря, чтобы без посредников. Проповедник Абд аль-Ваххаб всей душой ненавидел бюрократов, которые расплодились и подчинили себе религию, создав выгодный им духовный институт с разными догматическими школами и сектами.

      Но то были требования не его, а времени! Они звучали из уст и других служителей веры, сторонников старых, то есть тюркских, религиозных воззрений. В Европе их духовных братьев называли протестантами.

      Абд аль-Ваххаб – это арабский Мартин Лютер… Так считаю не только я.

      Другое дело, его религиозное течение, как и все на Востоке, развивалось в иных рамках, чем в Европе. Особенно когда оно приняло характер религиозно-политического течения, потому что обратилось за помощью не к Всевышнему а к светской власти в лице арабского рода Садов. Это и стало катастрофой: обретая политические черты, всякое религиозное течение рано или поздно превращается в инструмент политики.

      Что и случилось с ваххабизмом, отсюда его радикализм,