В некотором царстве…. Ольга Королева

казался не таким большим. Сейчас же, при свете солнца он предстал во всей красе. Резные ставни, занавески в цветочек, рядом с теремом стояла банька и столярная мастерская. Решила пойти поискать Саньку. Первым делом заглянула в мастерскую. За столом стоял Фома рубанком строгал брусок дерева.

      – Доброго утра, – кротко сказала я.

      – О! Проснулась девица красная. Долго же ты спала, – сказал задорно Фома.

      – А Санька, где? – кротко спросила я.

      – В лес пошел.

      – Ой! А вдруг он заблудиться, – взволновалась я.

      – Так он с клубком пошел, – удивлённый моей глупостью Фома аж отвлекся.

      – А Иван, где?

      – Послал его за винтами.

      – Может и мне чем помочь?

      Оглядел меня Фома и брови сдвинул. Видать не понравились ему мои слова.

      – Негоже это бабе в столярное дело лезть… – покачал головой Фома, – иди вон лучше в терем, Маньке моей помоги.

      Я побрела в дом. Скромно зашла в него. На первом этаже располагалась большая кухня и комната с кроватью. Зажиточные видимо. Со второго этажа спустилась женщина лет сорока. Приятная полнота ее только красила. Платок на голове белый, расписной, второй синий был накинут на плечи. Юбка темно-синего цвета с белым орнаментом и белоснежная рубашка. Она недоверчиво меня оглядела.

      – Ты что ль Маруська? – спросила она.

      – Я, – кротко ответила.

      – Ну, а я Мария Тихоновна. Что делать умеешь? – я молча пожала плечами, – бездельниц не жалую.

      – Вы мне простую работу дайте, все выполню.

      Мария Тихоновна подошла и стала разглядывать мою одежду.

      – Ты смотри, неряха какая....

      – Долго в пути мы. Постирать не когда было.

      – Вон корыто в углу, там же колотушки и терка. Воду в колодце возьмешь. Есть, что одеть то хоть?

      – Есть…

      – Чистое? – пристально посмотрела на меня Мария.

      – Чистое!

      – Вон, комнату вам с муженьком приготовила. Вы же повенчанные? – строго посмотрела на меня Мария.

      – Да, – от страха сказала я.

      – Иди, переодевайся. А я тебе еще вещей принесу, постираешь со своими. И мужа своего вещи возьми.

      Так не привычно… Ну что бы не шокировать Марию Тихоновну своими нравами лучше сказать, что Санька мой муж…

      Я переоделась и вышла с грязными вещами в руках.

      – Баааа, – протянула Мария, – чистое, то чистое, да какое мятое. Непутевая! Как замуж-то тебя взяли. Иди обратно передавайся. Я рубель принесу.

      Ох, злыдня какая… А мне с ней жить еще два дня. Надо было весь день проспать. Пошла снова переоделась.

      Вышла, а на столе уже лежала куча одежды и рубель.

      – Это все на глажку! А я в огород пошла, – цыкнула хозяйка.

      Как же тяжело было быть женщиной на Руси. Я накручивала одежду на скалку и крутила ее рубелем, раскатывала и так часа два. Теперь одежду точно надо было стирать. Я так пропотела, что и сказать стыдно. Прогладила еще и Санькину одежду. Смотрю в окно, а там друг на телеге возвращается. Я выбежала во двор и кинулась к нему.

      – Сань, а Сань. Может