А и Б сидели на трубе. Сергей Тамбовский

высоком уровне имела место… ведь бывает как, вроде всем пригожа девка, с миловидным личиком и хорошо сложена, а не цепляет ни разу… а бывает и наоборот, и ещё как бывает.

      – Понимаешь, Лена, – ответил я, садясь на высокую кочку, – в материаловедении есть такое понятие «предел усталости», он же «предел выносливости».

      – И что дальше?

      – А то, что предел этот определяется наибольшим максимальным напряжением цикла, при котором не происходит разрушение испытуемого образца. Так вот сегодня эти ребятишки похоже превысили это напряжение – образец в виде меня частично разрушился и перетёк в новое агрегатное состояние.

      – Как-то мудрёно ты выражаешься, нельзя попроще?

      – Можно и попроще, – покладисто согласился я, – перегрузили они верблюда, так что верблюд упал и сдох, а на его месте взял и реинкарнировался марал, тоже пустынный обитатель, но вместо горбов у него растут большие и опасные рога. Так доступнее?

      – Ага, доступнее, – вздохнула она, но тут же добавила, – только отмудохают они тебя вечером, Витёк, как пить дать отмудохают, невзирая на большие рога.

      – Это мы ещё посмотрим, кто там кого, – недовольно ответил я, – поболеть-то за меня придёшь?

      – Обязательно, всё какое-то развлечение будет, – улыбнулась она, – аптечку захвачу, чтобы первую помощь оказать, а то кровью истечёшь, не дай бог.

      – Ну это мы ещё посмотрим, – повторил я свою мантру, – кто там кровью умоется…

      А нас тем временем ждёт-не дождётся новая борозда, протянувшаяся от старицы и до того конца поля, где нас будет с нетерпением ожидать полуторка с молоком и булочками, нам полагается промежуточный завтрак примерно в 10-10.30 утра. Фаина Георгиевна тоже закончила свой участок и быстренько нарезала нам новые делянки… а Игорёк-то вкупе со своим шакалом Табаки-Нифонтовым конкретно так отстали, дай боже две трети одолели… да и хрен с ними.

      ––

      Бесконечно растянувшаяся смена, наконец, закончилась, и сегодня так сложились звёзды, что нас повезли купаться на Волгу, под неукоснительным контролем Фаины Георгиевны и примкнувшего к ней Фирсова конечно. Обычно прямо в лагерь везли, где мы смывали пот под хилыми струйками душа из бочки, на всех обычно воды не хватало, а тут можно было вдоволь поплескаться и понырять. По прямой до берега совсем недалеко было, но кругом же старицы и болотца, мать их за ногу, поэтому вырулили мы к месту назначения крутым противолодочным зигзагом, затратив полчаса, не меньше.

      – Так, – взяла быка за рога Фаина, – купаемся строго в отведённом месте, от меня полсотни метров влево и вправо, вглубь тридцать метров. Если кто утонет, больше купаний не будет, – сурово добавила она в конце своей пламенной речи.

      Все дружно покивали головами, сбросили верхние одежды и кинулись в прохладные воды великой русской реки. У мальчиков через одного вместо плавок были обычные семейные трусы, напополам чёрные и синие, ну а девочки видимо знали об изменениях в программе заранее, поэтому у всех у них имели место скромные