Муравьи на сахаре. Родион Александрович Вишняков

Раз или два за полгода.

      – А если снится какой-нибудь дикий абстракционизм? Помнишь, как у Сальвадора Дали? Часы стекают по веткам, и прочее такое.

      – Нет, – покачал головой Травин. – Такого не бывает. Всегда только конкретика. Не понимаю я этих непонятных стилей.

      – Полностью с тобой согласен. – Днепровский присоединился к разговору. – Картина должна быть картиной. Она должна быть понятной сразу и каждому, не оставляя никаких недомолвок или расхождения мнений. Я вот люблю, когда все понятно.

      – Доброе утро! – раздался за спинами парней бодрый голос. Троица обернулась. К ним легкой, пружинящей походкой приближался Корнеев. Невысокий человек с бесцветными глазами и уже проявившимися в его молодом возрасте залысинами.

      – Доброе утро, Иван Алексеевич! – нестройным хором ответили они и присоединившиеся к ним с появлением учителя Беляков и Махов.

      – Готовы?

      – Всегда готовы.

      – Рад слышать это, мальчики. – Выцветшие глаза Корнеева прошлись равнодушным, ничего не выражающим взглядом по лицам каждого из учеников. – Володя, ты готов?

      – Всегда готов, Иван Алексеевич, – уверенно повторил Травин.

      – Хорошо. – Учитель кивнул. – Напоминаю всем, что на первом этапе выпускного экзамена вас ожидает сдача общефизических нормативов. Бег на шесть километров, заплыв на тысячу шестьсот метров, подтягивание, прыжок в длину и ныряние под воду. После сдачи каждого из пунктов с обязательной укладкой во временные рамки встречаемся в тренировочном корпусе. Там вас ждут центрифуга, барокамера и тренажеры Барани, Хилова и Кавасаки. Вопросы есть? – Вопросов не последовало, и Корнеев, удовлетворительно кивнув, посмотрел на Махова: – Дим, ты первый.

      Парень сосредоточенно кивнул и быстрым шагом направился в сторону линии старта. Корнеев дал отмашку, и Димка рванул со стартовой черты вперед, мгновенно скрываясь в утренней дымке.

      Корнеев задумчиво покачал головой. Условия учебно-тренировочного полигона мало напоминали даже обстановку внутри межпланетарного корабля, что уж говорить о выстроенном межзвездном титане, который вот-вот совершит свой первый полет к Проксима Центавре. Что придется пережить первому межзвездному экипажу космолетчиков? Все только на бумаге, в теоретических расчетах и выкладках, которые придется проверять на себе отчаянным смельчакам. Своими жизнями им придется доказывать верность и состоятельность теорий, а также упорство в стремлении к цели. Он мысленно вздохнул.

      Мальчишек надо пускать днем, в самый солнцепек и в полных летных скафандрах. Но комиссия вкупе с министерством космического развития и министерством образования встали на дыбы: мол, нельзя сразу подвергать неокрепший юношеский организм максимальным нагрузкам. Нагрузкам, которые, по сути, являются предельными для физических возможностей человека. Всему свое время. А в процессе обучения организм должен развиваться гармонично, а не изнашиваться до безобразного состояния за пару-тройку лет.

      Корнеев