Вор на доверии. Евгений Бугров

выпили без закуски, хотя Рита уже принесла пару салатов, снова ушла. Борис сказал:

      – Допустим, деньги я найду, не проблема! Давай, еще по одной, а то корежит меня.

      Выпили еще по одной. Владимир искал слова, словно ворочал камни. Он явно не хотел обидеть приятеля, но и потакать тому в глупых затеях тоже не хотел.

      – Пойми правильно… – начал он.

      – Третий тост! – прервал Борис, сам налил водку. Не чокаясь, молча выпили, отдавая дань погибшим. Наконец, полегчало. Владимир продолжил:

      – Песни у тебя хорошие, но, извини, ты не музыкант. Хорошо, допустим. Под гитару будешь записывать?

      – Нет, конечно, – Борис пошевелил негнущимися пальцами правой кисти, где было порвано сухожилие. Сейчас на синтезаторе любую аранжировку можно сделать, хочешь под гавайскую гитару, хочешь, под цыганский оркестр.

      – В любом случае, нужны деньги, – напомнил Владимир.

      – Само собой, а как же. Про это отдельный разговор. Меня другое волнует. Как думаешь, стоит ли в принципе этим заниматься? Детали приложатся, я спрашиваю в целом, вообще!

      – Ну, братишка. Вопросы задаешь! Это тебе решать. Песни, конечно, стоящие, но кто не был на войне, тот не поймет. Вряд ли ты на них что-то заработаешь. Однозначно, дело не прибыльное.

      – Спорить не могу, но скажи. Ты, лично, купил бы диск с моими песнями?

      – Конечно, базара нет. Причем за любые деньги.

      – Вот! Это главное. Значит, и другим людям понравится. Пусть не всем, хотя бы немногим. Нас мало, но мы в тельняшках. А то сдохну завтра, умру, и ничего после меня не останется. А я хочу, чтобы песни не умерли! Не сейчас, но когда-нибудь их услышат, и поймут.

      – Ты что, умирать собрался? Не надо, братишка, не спеши! Костлявую звать не надо.

      – Нет, это ты пойми! – кажется, они оба захмелели. – Это единственное, что меня держит. Как тебе объяснить. Без песен слечу с катушек, я это чувствую. Я выжил благодаря им, ради них горы сверну! Все остальное для меня так, трын-трава, пустой звук.

      – А чего ж тогда спрашиваешь? Делай! Вот и весь базар. Чего мудрить. Чувствуешь? Делай.

      – Спасибо, брат. Вот этого я и ждал! Курить можно?

      – Кури, конечно. Сам не курю, вот и забыл предложить. Сейчас, пепельницу принесу!

      – Не надо! – Борис остановил его рукой. – Я потом. На балкон выйду.

      – Ерунда, кури здесь. Проветрим!

      Владимир снова хотел встать, но вдруг наткнулся на яростный взгляд гостя, и сразу сел.

      – Вот ты понял, да? – Борис тяжело задышал, приходя в себя. – Я не только горы, я кому хочешь, шею сверну. Понимаешь? Это выше меня. Как ты сказал, чувствуешь – делай. Вот за это спасибо. Я не дурак, представляю, что такое шоу-бизнес. Только это другое.

      Владимир глянул в его расширенные остановившиеся зрачки, и замер, не завидуя тем, кто с этим безумцем столкнется. В это время, словно сговорившись, появились девушки. И началось обычное застолье.

      8

      Под утро у Бориса раскалывалась голова, ночь прошла маетно. Когда они с Ниной, возбужденные и утомленные алкоголем, оказались в одной кровати,