Sexy сайз. Теория соблазнений. Инга Максимовская

расцвел огромный огненный пион желания. Растекся свербящей истомой по гудящим мышцам. В голове застучали молоточки.

      Воспоминания о том, какие безумства я творила сегодняшней ночью начали всплывать в моем мозгу короткими вспышками. О боже. Боже. Я же совершенно не знаю этого огромного мерзавца, придавившего меня к чужой казенной кровати. Гостиничной, какой кошмар. До чего я докатилась. Я не знаю его. Даже лица не видела его. Только квадратный подбородок с ямочкой, как у Бетмена из фильма, и порочные губы не скрытые маской. О боже, что он вытворял со мной этими губами и языком. У меня отнимались ноги от невероятного восторга, а внизу живота рвались атомные бомбы. Господи, мы же предохранялись?

      – Не притворяйся, что спишь, зайка, – прорычал человек гора. Я открыла глаза, ухватилась за изжеванную чужую простыню и потянула ее на свое бесстыдно обнаженное тело, которое тут же отдалось тягучей болью. А грудь… Боже, он что меня кусал? Соски горят огнем. Даже от прикосновений к ним тонкой ткани. Он меня кусал, я сама его об этом молила. И мне это нравилось безумно. А я… Боже, я впервые в жизни брала в рот мужской член. ЧУЖОЙ. МУЖСКОЙ. Такой большой, каких я в жизни своей не видела. А в принципе, я их и не видела, ни одного, кроме Лежиного. И умирала от восторга и залихватского какого-то, совершенно эталонного безумия. Абсент штука коварная. Я помню все, до минуты, до миллисекунды. Это самое ужасное свойство абсента на мой организм. Я понимаю и осознаю все, но мое тело и речь живут отдельно от разума. Мое грехопадение, его власть. Я помню все, но хочу забыть. Слава богу, мы предохранялись, судя по разодранным упаковкам от презервативов, которыми усеяна вся кровать. Господи, сколько же их? Я же не такая. Я фригидная. А сейчас мне хочется исчезнуть отсюда, или сдохнуть от стыда, чтобы не испытывать того кошмара, который я переживаю в эту самую минуту. Смотрю на моего случайного любовника, который так и не удосужился снять с себя маску. Мистер икс, в шапке с ушами и моих шортах, надетых задом наперед. Морковка и помпончики кокетливо свешиваются с… Оооо. Голова начинает снова кружиться. Как на карусели из гор парка моего детства, до тошноты. А лицо под маской горит огнем. Я голая, но в маске, уродской и чесучей жилетке, накинутой на мое тело словно в насмешку и ничего не скрывающей от наглого взгляда удава в кроличьей шкурке.

      – Продолжим мстить? – хрипит мерзавец, гипнотизируя меня словно удав глупого крольчишку. – Я готов повторить все, от начала и до конца.

      – Вы… Ты… Что вы себе позволяете? Я не такая, – господи, какая я дура. Сначала с ним творила всю ночь страшные непотребства, а теперь строю из себя святую невинность. – Воспользовались моим беспомощным состоянием. Вы… Насильник, вот вы кто.

      – Я… Воспользовался? Да ты на меня верхом села прилюдно, не такая. Умоляла тебя трахнуть. За ружье хватала. Клянчила оральные ласки. У меня куча свидетелей. Еще кто тут насильник? – хмыкает поганый нахал, пытаясь стянуть с меня простыню. И плевать он хотел на мой скулеж напуганный. В его глазах бушует адское похотливое пламя. Ооо, какой позор. Какой страшный позор.

      – Отпустите меня, пожалуйста, – всхлипываю я,