Операция «Мрамор». Иван Павлов

кружки аккуратно размещены на мойке над старой раковиной. А отсутствие пыли как на шкафу, так и на подоконнике вовсе удивляло. На деревянном изголовье кровати было кем-то нацарапано: «Operation marble, my last fantasy…». Девушка оглянулась, в комнате она была одна. Муртаз и Хамид вышли из сторожки и о чем-то шептались. Виктория вытянула из сумочки телефон и долго его разглядывала, борясь с желанием вставить на место батарею и позвонить. Хотя бы Павлу. Он поддержит и поймет. Ее что-то угнетало, но она никак не могла понять, что именно. По словам проводника, до основной базы федеральных сил всего сорок минут хода, а значит, сторожка находилась не на территории проведения операции… Казалось бы, бояться нечего. И все же смутное беспокойство, овладевшее ею в лесу, постепенно перерастало в щемящее чувство тревоги.

      Вошел Муртаз.

      – Ну как, отдохнула? – спросил он.

      – Немного…

      Муртаз увидел телефон у нее в руке. Его лицо выразило какую-то сложную игру чувств от ненависти и злобы до сдерживаемой ярости.

      Совладав с собой, он быстро заговорил:

      – Надеюсь, ты никуда не звонила? Русские рядом – сразу засекут, даже если ты вне зоны действия. И тогда прощай, журналистская карьера… Не надо… А лучше отдай батарею мне, чтобы у тебя соблазна не было, – он протянул руку.

      Виктория покачала головой и, выдавив улыбку, произнесла:

      – Спасибо, я справлюсь. Мне так спокойней. Главное – это репортаж! – она заглянула в его глаза.

      Он отвел взгляд и сказал в сторону:

      – Ну ладно, как знаешь. Мы будем пересекать границу охраняемой территории, нужно будет соблюдать полную тишину. Ни слова, ни звука. Засекут – будут стрелять… На нас нет опознавательных знаков. – Он подошел и нагнулся к ней, приблизив свое лицо к ее лицу, взял за подбородок: – Ни слова, ни звука. – Потом резко разогнулся. – Солдаты федеральных сил снабжены прицелами с термографами, как и беспилотники. Когда будем пересекать границу, нам надо будет закутаться в специальное покрывало, чтобы нас не заметили.

      – Хорошо, – сказала она, попутно вспоминая, что такое термограф.

      Мысли путались. Муртаз, хорошо знакомый ей по совместной учебе на факультете журналистики, теперь казался совсем другим, чужим, незнакомым человеком.

      – Когда начнет темнеть, – сказал Муртаз, – мы отправимся в путь. Первым делом выйдем к крематорию. Действующее предприятие на территории проведения операции – это уже отличный эксклюзив. Согласна? БЖУ!!!

      – Еще бы, – согласилась Виктория, она пыталась поддерживать себя мыслями о престижных журналистских наградах, но выходило слабо.

      – Пока надо отдохнуть. Предстоит тяжелый переход.

      Муртаз сел на кровать и, откинувшись, закрыл глаза. Виктория тяжело вздохнула. Ей вдруг стало неприятно и страшно находиться с ним рядом. И это чувство только укреплялось с каждой секундой. Она встала с кровати, пересела на старый скрипучий стул и застыла, глядя в окно и стараясь ни о чем не думать.

      СКАР

      Ключевский забрался на корпус Т-72. Носов, Бурцев и Лощинин