Комсомолец-3. Повести и рассказы о любви. Вадим Андреев

становилось все менее и менее комфортно лежать без движений. Хотелось вскочить, уложить под себя раззадорившую меня хозяйку этой шаловливой ладошки и…

      … И хозяйка ладошки, словно подслушав мои мысли, вдруг сама села на член, введя его в себя рывком на почти всю длину. В первый проход было несколько коротких болевых ощущений на крайней плоти. По опыту от того, что один участок половой губы был недостаточно влажным. Но уже на втором и третьем выходе/входе у нее всё стало равномерно смазано смазкой. Попадание внутрь уже очередной раз стало просто скольжением, и потому приятным, безболезненным и глубоким.

      Ее ладони устроились теперь на моей груди и животе, словно нежно разглаживая мне кожу. Движения тазом вверх/вниз были равномерные и быстрые. Я услышал сначала громкое учащающееся дыхание партнерши. Потом раздался короткий тихий стон. И она откидывается спиной, продолжая издавать этот протяжный стон.

      Воспользовавшись этим, я схватил ее за обе груди и выгнулся тазом ей навстречу, насаживая это тело, которое я так и не узнал на ощупь, «по самое не могу». Ее ноги почему-то оказались в воздухе, и она, уже рыча в голос, болталась на члене, как грешница на копье инквизитора. Я открыл глаза. И первое, что попалось в зону внимания, так это ее ноги, которыми она выплясывала на члене в воздухе неизвестный мне танец. Она то размахивала ими, то перебирала, словно ехала на велосипеде, то разводила/сводила их. Этот танец на члене был на столько привлекательным, что я стал бурно кончать в нее. С каждым ударом струи в ее нутро дама к уже звучащему рычанию прибавляла какой-то или всхлип, или стон, – я так и не разобрал. Что словно выдавливало из меня дополнительные тугие струи спермы.

      – Я мыться, – сказала она затихнув. – Да и тебе рекомендую тоже, – улыбнулся вчерашний «алкогольный труп», глянув на хлынувшие из нее потоки наших выделенных жидкостей.

      И я тоже поплелся за ней на звуки плещущихся струй воды. Произошла «смена караула» под душем.