Мурашка для Медведя. Любовь Трофимова

Чего за ней следить-то? И что такого эта девица может совершить в небольшой деревеньке?

      Понял лишь, что какое-то время она жила в Москве, дружила с некой Светланой, с которой они на пару снимали ничем не примечательную квартиру, а в ночь убийства, видимо, зависала в злополучном клубе. С кем интересно? Почему без подруги? И куда пропала? Никаких заявлений по данному вопросу я не помнил. Не могла же она пырнуть того мужика, тем более подозреваемым числился совсем другой субъект.

      Я знал лишь, что убитый был связан с распространением наркоты и содержал несколько элитных притонов, поэтому решил, что Ромашкина могла быть либо одной из его путан, либо дилером. Если девка свинтила в тьмутаракань из-за того, что хозяина чпокнули, я мог предположить, что она была замешана либо в самом процессе устранения, либо была близка со жмуриком и боялась такой же участи. Но как на неё вышел Давыдов и почему так печётся о судьбе этой крали?

      В общем, пока гонял в башке все эти мысли и набрасывал предположения, меня доставили к дому почти бывшего участкового. Оглядев окрестности, я протяжно вздохнул. Сам вырос в деревне и культурного шока испытать не боялся. Детство было весёлым, но я особо по глубинке не скучал.

      Родители переехали в столицу, когда мне было всего пятнадцать, и первое время мне пришлось буквально выгрызать авторитет в школьной иерархии местных мажоров. Конечно, в первую очередь кулаками, а потом уже достижениями. Точные науки терпеть не мог, поэтому ударился в спорт. Футбол, лёгкая атлетика, биатлон, плаванье и бокс, – в этих дисциплинах я всегда был если не первым, то на лидирующих позициях. Сверстники зауважали, ну или просто боялись, а со временем увлечения спортом переросли в цель стать служителем порядка.

      Собственно стал… Только вот хлебаю теперь не совсем те романтично крутяцкие последствия, к которым стремился и восхищался при просмотре фильмов о крутых полицейских. Реалии жизни, мать их…

      – Дядь Вась, встречай смену, – приоткрыв окно автомобиля, проорал председатель, доставивший меня в деревню.

      – Дядя Вася? – хмыкнув, переспросил я.

      – Василий Семёнович, – подняв вверх палец, строго поправил Иван Егорович и, смерив меня прищуренным взглядом, уточнил: – Сколь тебе лет-то Михаил.

      – Тридцать два, – ответил я, не понимая, к чему был этот вопрос.

      – Э-эх, Миша, тяжело тебе в наших краях придётся, – пожевав губу, задумчиво изрёк председатель.

      – С чего это? – слегка оскорбившись, хмыкнул я. – Опыта у меня достаточно и…

      – Да не об этом я, – хохотнул мужчина и, тяжко вздохнув, пробормотал: – Не о работе.

      – Ам-м, – промычал я растерянно, не понимая, какая такая опасность может грозить моей персоне в здешних местах.

      – Бабы прохода не дадут, – подмигнул Иван Егорович и, кивнув на дом через дорогу, поделился: – Мало того, что своих одиночек полно, так недавно ещё внучка бабы Шуры приехала.

      – Справлюсь, – расплылся я в ехидной улыбке и, прочитав название улицы и номер дома, поинтересовался: – А что за внучка-то?

      – Такая