Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди. Карина Демина

Потому и даю вам за нее двадцать пять злотней.

      – И что мне нужно будет сделать?

      Для пана Сигизмундуса, вечно пребывавшего в затруднительных обстоятельствах, сумма сия была немалой, если не сказать – вовсе огромной.

      – Ничего, совершенно ничего! – Панна Зузинская, уверившись, что клиент не собирается более ни скакать, ни размахивать своими ручищами, осмелилась подступиться ближе. – Как приедем, я вашу кузину к себе возьму. Обставим все так, будто бы она сама сбегла, с девками такое случается. А раз так, то какой с вас спрос? Вы, главное, искать-то ее не дюже усердствуйте… а лучше и вовсе… я вам записочку дам к человеку, который на Серые земли ходит. Он-то вас с собою возьмет, ищите свою вяжлю…

      – Выжлю, – поправил Сигизмундус, которому страсть до чего хотелось и деньги получить, и от кузины избавиться.

      – Вот-вот, ее самую…

      – Я… – Он поправил шарф. – Я подумаю над вашим предложением.

      – Думайте, – согласилась панна Зузинская. – Но учтите, что свободных девок в том же Познаньске множество…

      – Так то в Познаньске. – Себастьян не удержался.

      Жалел он лишь об одном, что ныне не имеет доступа к полицейским архивам, а потому не способен точно сказать, не случалось ли в последние годы эпидемии беглых девиц…

      Таких, которых не стали искать.

      Глава 4

      О волкодлаках, утренних променадах и случайных встречах

      Если ты все сделал правильно, это еще не значит, что у тебя все будет хорошо.

Из наблюдений закоренелого пессимиста

      Гавриил проснулся засветло.

      В холодном поту.

      Задыхаясь.

      Он скатился с кровати и привычно под кровать же спрятался, там и лежал, прижимаясь к холодным доскам, пока не унялось беспокойное сердце. А оно не унималось долго. Вздрагивало хвостом заячьим от каждого звука, от теней шевеленья.

      Мнилось – вновь идут по следу.

      И видел почти что искаженные, поплывшие лица, которые уже и не лица, но морды звериные… и вздыбленную шерсть, и уши куцые, к головам прижатые. Слышал глухое рычание. Повизгивание.

      Это всего-навсего шпицы панны Гуровой. Она за стенкою обретается, до полуночи ходила, что-то бормоча под нос. А что именно, Гавриил так и не понял, хотя слушал через вазу. Но все ж стены в доме были не такими тонкими, как ему хотелось.

      И псиною пахнет оттуда же… да и вовсе, чего бояться?

      Нечего.

      Гавриил это знал, но ничего не умел с собою поделать. И лежал, глядел на порог, ожидая, когда заскрипят половицы под тяжелой ногою, а вот дверь наверняка отворится беззвучно. Они всегда умели договариваться с дверями.

      Шаги он услышал издалека.

      Тяжкие.

      Осторожные, будто бы тот, кто шел по коридору, не до конца решил, красться ему аль все ж ступать свободно, как человеку, которому нет надобности таиться.

      Гавриил прижался к полу и нащупал нож. Прикосновение